Память (8)

Говорят, что человек легко забывает. Неправда, забываешь то, что должен забыть, а настоящее остается до конца, я уже могу сказать — до самой смерти.

Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом, населенный могучим семейством, созданный благословенными трудами многих и многих поколений, освященный богопочитанием, памятью о прошлом и всем тем, что называется культом и культурой. Что же с ним сделали? Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом буквально всего дома и неслыханным братоубийством, всем тем кошмарно-кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы...

У меня недостаточно хорошая память, чтобы лгать.

Наша память — мир более совершенный, чем Вселенная: она возвращает жизнь тем, кого уже нет на свете!

Кто действует с упорством, обладает волей.
Кто не теряет свою природу, долговечен.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен.

Любовь начинается в ту минуту, когда женщина своим первым словом впишется в нашу поэтическую память.

Память наша – как забор, что возле Щербаковских бань. Чуть ли не каждый старается похабную надпись оставить.

Никто не смотрит на спящих людей, но только у них бывают настоящие любимые лица; наяву же лицо у человека искажается памятью, чувством и нуждой.

Почему память сердца слабее памяти желудка?

Костры Джордано Бруно и Ванини были ещё свежи в памяти: ведь и эти мыслители были принесены в жертву тому Богу, во славу которого было пролито, безо всякого сомнения, больше человеческой крови, чем на алтарях всех языческих богов обоих полушарий вместе.

Вам надо научиться одним только взглядом видеть больше, чем иной человек видит за всю свою жизнь. А то, что вы не увидите с первого взгляда, можно увидеть потом — глазами памяти, если доживете до того, чтобы вспомнить. Потому что разница между тем, видишь ты или не видишь, может стать разницей между жизнью и смертью.

Смерть — это грань, за которой прекращается боль и начинается добрая память. Это не конец жизни, а конец боли.

Память на редкость коварная штука.

Самое эфемерное, что есть в окружающем мире — скажем, песни, лунный свет, поцелуи — задерживается в памяти дольше, что-либо другое.

Дольше всего помнишь те уроки, что даёшь себе сам.

Женщины в основном помнят только тех мужчин, которые заставляли их смеяться, а мужчины — только тех женщин, которые заставляли их плакать.

Память — и личная, и историческая — это просто колода карт. Если к ней приближается шулер, мы можем за пять минут переехать в другой мир. А шулера треплют эту колоду, вырывая её друг у друга, всю историю человечества.

Наша память подчинена нашим интересам.

Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».

Замурованный в собственном мире, я могу вырваться из него лишь одним способом: уничтожив память.

Врач говорит: «Вот таблетка, что сотрет вашу память. Вы забудете все страдания и утраты. Но также все свое прошлое». Примете таблетку?

Память — это безумная баба, которая собирает яркие тряпки, а хлеб выбрасывает.

Старый человек знает много, но помнит мало.

Ключ к бессмертию — это в первую очередь прожить жизнь, достойную памяти.

У каждого, наверное, хранится в памяти какое-нибудь событие, ставшее символом ранних лет жизни.

В небесах отгорели зарницы,
И в сердцах утихает гроза
Не забыть нам любимые лица,
Не забыть нам родные глаза...

Одно мы в памяти храним, другое там хороним.

Люди жаждут бессмертия; но они часто упускают из виду тот факт, что память о действительно добрых людях живёт вечно. Она запечатлевается на следующем поколении и передаётся снова детям. Неужели им мало такого бессмертия?

Дети запоминают не слова — они запоминают поступки. Если целый час читать ребенку лекцию, а потом перед ним высморкаться, то он запомнит только, как вы сморкались.

Люди исчезают из нашей памяти постепенно, по частям. Даже после того, как они нас покидают, память ещё какое-то время хранит их образ целиком, а затем от него начинают отделяться и исчезать частица за частицей.