Так хватит убиваться, слезы лить: Тому, что миновало, впредь не быть, А зеркало раскроет лишь подчас, Как беспощадно время губит нас.
Это не вранье, не небылица: Видели другие, видел я, Как в ручную глупую синицу Превратить пытались журавля...
Я книгу взял, восстав от сна, И прочитал я в ней: «Бывали хуже времена, Но не было подлей».
Сердца томная забота, Безымянная печаль! Я невольно жду чего-то, Мне чего-то смутно жаль.
Желаний никогда своих не умеряем; Имея что-нибудь, мы лучшего желаем.
Мне без тебя так трудно жить, А ты — ты дразнишь и тревожишь. Ты мне не можешь заменить Весь мир... А кажется, что можешь.
Мне без тебя так трудно жить: Все — неуютно, все — тревожит... Ты мир не можешь заменить. Но ведь и он тебя — не может.
Ваше слово, товарищ маузер!
И погромче нас были витии, Да не сделали пользы пером... Дураков не убавим в России, А на умных тоску наведем.
Дышала ночь восторгом сладострастья, Неясных дум и трепета полна; Я вас ждала с безумной жаждой счастья, Я вас ждала и млела у окна.
Убит!.. К чему теперь рыданья, Пустых похвал ненужный хор И жалкий лепет оправданья? Судьбы свершился приговор!
Судьба нам долю лучшую Не может сразу дать Везенье — дело случая, Который надо ждать.
Поэзия — вся! — езда в незнаемое. Поэзия — та же добыча радия. В грамм добыча, в год труды. Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды.
И какую бы чушь ни спороли, Переврав и запутав слова, Они правы по природе, А природа всегда права!
Когда тобою решено Добиться благородной цели, То остаётся лишь одно: Осуществить мечту на деле.
Осёл останется ослом, Хотя осыпь его звездами; Где должно действовать умом, Он только хлопает ушами.
Самодержавною рукой Он смело сеял просвещенье, Не презирал страны родной: Он знал ее предназначенье.
То академик, то герой, То мореплаватель, то плотник, Он всеобъемлющей душой На троне вечный был работник.
Знаю, на место цепей крепостных Люди придумали много иных.
Всегда болван — болван, в каком бы ни был чине. Овца — всегда овца и во златой овчине.
Но в жизни есть минуты, где от мук Сожмется грудь, и сердцу не до прозы, Теснится вздох в могучий, чудный звук, И дрожь бежит, и градом льются слезы...
Как dandy лондонский одет.
Когда народы, распри позабыв, В великую семью соединятся.
Любовь есть сон, а сон — одно мгновенье, И рано ль, поздно ль пробужденье, А должен наконец проснуться человек...
Тут трезвому, что голому, неловко...
Он до смерти работает, До полусмерти пьет.
Толпа без красных девушек, Что рожь без васильков.
Нельзя ли вашей милости Помешкать полчаса?
Что на роду написано, Того не миновать!
Нет – смысла жизни не постиг, Кто в ней клянёт недолговечность. Один блаженства полный миг Не всю ль охватывает вечность?
Палимый страстью, ты всегда Мечтаешь о победе скорой, Но презираешь ту, которой Овладеваешь без труда. И если с лёгкостью достиг Пленительного обладанья, К предмету страстного желанья Охладеваешь в тот же миг.