Николай Алексеевич Некрасов

Люди холопского звания —
Сущие псы иногда:
Чем тяжелей наказания,
Тем им милей господа.

Этот стон у нас песней зовется.

И пошли они солнцем палимы.

Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется — ни мне, ни тебе.

Подождите! Прогресс подвигается,
И движенью не видно конца:
Что сегодня постыдным считается,
Удостоится завтра венца.

Человек создан быть опорой другому, потому что ему самому нужна опора.

Ревность легковерна, как дитя, и бешена, как дикое животное.

С работы, как ни мучайся,
Не будешь ты богат,
А будешь ты горбат!

Грош у новейших господ
Выше стыда и закона;
Нынче тоскует лишь тот,
Кто не украл миллиона.

Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц.

Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь -
Колом ее оттудова
Не выбьешь.

Со всех сторон его клянут
И, только труп его увидя,
Как много сделал он, поймут,
И как любил он — ненавидя!

То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть.

Сейте разумное, доброе, вечное...

Идёт-гудёт Зелёный Шум,
Зелёный Шум, весенний шум!

Горькое время — горькие песни.

Нет на Руси, вы знаете,
Помалчивать да кланяться
Запрета никому!

Есть уж такие женщины, как бы они ни были бедно одеты и как бы ни было бедно в комнате, — они сами собой всё украшают.

Однажды, в студеную зимнюю пору,
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.

Если проза в любви неизбежна,
Так возьмем и с нее долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья.

Играйте же, дети! Растите на воле!
На то вам и красное детство дано,
Чтоб вечно любить это скудное поле,
Чтоб вечно вам милым казалось оно.

Я книгу взял, восстав от сна,
И прочитал я в ней:
«Бывали хуже времена,
Но не было подлей».

И погромче нас были витии,
Да не сделали пользы пером...
Дураков не убавим в России,
А на умных тоску наведем.

Знаю, на место цепей крепостных
Люди придумали много иных.

Тут трезвому, что голому, неловко...

Он до смерти работает,
До полусмерти пьет.

Толпа без красных девушек,
Что рожь без васильков.

Нельзя ли вашей милости
Помешкать полчаса?

Что на роду написано,
Того не миновать!

И рад бы в рай,
Да дверь-то где?