Мне страшно потерять в сиянье дней свет глаз твоих, не ощущать ночами твоё дыханье на щеке своей; лишь одиночество — в зеркальной раме.
У ночи четыре луны, а дерево - только одно. Как бабочка, сердце иглой к памяти пригвождено.
Мальчишка плачет, если он побит, Он маленький, он слез еще не прячет. Большой мужчина плачет от обид. Не дай вам бог увидеть, как он плачет.
Открылась бездна, звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна.
Чтобы обресть признанье в наше время, Потребно честь и стыд отбросить, словно бремя. Бесстыдство - вот кумир, кому подчинены Все сверху донизу: сословья и чины.
Весь мир — театр, мы все — актеры поневоле, Всесильная Судьба распределяет роли.
Будь каждый каждому такой опорой, Чтоб, избавляя друга от обуз, К одной мечте идти одною волей.
Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!
У лукоморья дуб зелёный; Златая цепь на дубе том: И днём и ночью кот учёный Всё ходит по цепи кругом.
Жил-был поп, Толоконный лоб.
Хоть грустно жить, друзья мои, Однако жить еще возможно.
Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог.
Чужой для всех, ничем не связан, Я думал: вольность и покой Замена счастью. Боже мой! Как я ошибся, как наказан.
Так думал молодой повеса Летя в пыли на почтовых, Всевышней волею Зевеса Наследник всех своих родных.
Блеснул мороз. И рады мы Проказам матушки зимы.
Всяк суетится, лжет за двух, И всюду меркантильный дух.
Я к вам пишу - чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать.
Давным-давно известно людям, Что при разрыве двух людей Сильнее тот, кто меньше любит, Кто больше любит, тот слабей.
Но я могу сказать иначе, Пройдя сквозь ужас этих дней: Кто больше любит, тот богаче, Кто меньше любит, тот бедней.
В Нью-Йорке свет погас давно, И молоко прокисло, а мне плевать, Ведь всё равно жизнь не имеет смысла.
Обжорство, лень и мягкие постели, Изгнавши добродетель, постепенно Пленили нас; не выбраться из плена, Коль нашу суть привычки одолели.
Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры.
Твой нежный сад запущен потому, Что он доступен всем и никому.
И даже если сплю, твой образ дивный Чарует взор и сердце непрерывно.
Мы спим, и наше тело - это якорь, душой заброшенный в подводный сумрак жизни.
Завесу грусти, смех, сорви! Ведь быть чему — не миновать. Так умирайте от любви И заставляйте умирать!
Я не был в жизни счастлив ни минуты. Все было у меня не по-людски. Любой мой шаг опутывали путы Самосознанья, страха и тоски.
Я вернулся в мой город, знакомый до слез, До прожилок, до детских припухлых желез.
Однажды, в студеную зимнюю пору, Я из лесу вышел; был сильный мороз. Гляжу, поднимается медленно в гору Лошадка, везущая хворосту воз.
Если проза в любви неизбежна, Так возьмем и с нее долю счастья: После ссоры так полно, так нежно Возвращенье любви и участья.
Играйте же, дети! Растите на воле! На то вам и красное детство дано, Чтоб вечно любить это скудное поле, Чтоб вечно вам милым казалось оно.