Нет ничего более страшного для человека, чем другой человек, которому нет до него никакого дела.
Я от жизни смертельно устал, Ничего от нее не приемлю, Но люблю мою бедную землю, Оттого, что иной не видал.
За радость тихую дышать и жить Кого, скажите, мне благодарить?
Я вернулся в мой город, знакомый до слез, До прожилок, до детских припухлых желез.
Мы живем, под собою не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны.
Я так же беден, как природа, И так же прост, как небеса, И призрачна моя свобода, Как птиц полночных голоса.
Мне стало страшно жизнь отжить – И с дерева, как лист, отпрянуть, И ничего не полюбить, И безымянным камнем кануть.
Не спрашивай: ты знаешь, Что нежность безотчетна, И как ты называешь Мой трепет — всё равно.
И для чего признанье, Когда бесповоротно Моё существованье Тобою решено?
Который час, его спросили здесь, А он ответил любопытным: вечность!
Разлука — младшая сестра смерти. Для того, кто уважает резоны судьбы, — есть в проводах зловеще-свадебное оживление.
Немногие для вечности живут, Но если ты мгновенным озабочен — Твой жребий страшен и твой дом непрочен!
Паденье — неизменный спутник страха, И самый страх есть чувство пустоты.
Сусальным золотом горят В лесах рождественские елки, В кустах игрушечные волки Глазами страшными глядят.
О, вещая моя печаль, О, тихая моя свобода И неживого небосвода Всегда смеющийся хрусталь!
Поэзия — это сознание своей правоты.
— Ты в каком времени хочешь жить? — Я хочу жить в повелительном причастии будущего, в залоге страдательном — в «долженствующем быть».
Невыразимая печаль Открыла два огромных глаза, Цветочная проснулась ваза И выплеснула свой хрусталь.
Будем же доказывать свою правоту так, чтобы в ответ нам содрогалась вся цепь причин и следствий от альфы до омеги.
Вернись ко мне скорее, Мне страшно без тебя, Я никогда сильнее Не чувствовал тебя.
В морозном воздухе растаял легкий дым, И я, печальною свободою томим, Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне, Исчезнуть навсегда, но суждено идти мне.
Играй же на разрыв аорты.