История (5)

У всякого человека есть своя история, а в истории — свои критические моменты: и о человеке можно безошибочно судить только смотря по тому, как он действовал и каким он является в эти моменты, когда на весах судьбы лежали бы его и жизнь, и честь, и счастье.

История никогда не приведет к тому, чтобы личное мужество, индивидуальное благородство стали излишними для людей.

История — это роман, в который верят, роман же — история, в которую не верят.

Промышленный прогресс совсем не параллелен в истории прогрессу искусства и истинной цивилизации.

История мира — это биография великих людей.

История повторяется дважды — сначала в виде трагедии, потом в виде фарса.

История народов есть шкала человеческих бедствий, деления которой обозначаются революциями.

История — это ряд выдуманных событий по поводу действительно совершившихся.

Не так уж много всего и бывает в наши дни. Загляните в учебники истории, и вы легко убедитесь, что нам достались ещё относительно спокойные времена.

История большей частью представляет собою зрелище, постыдное для человечества.

- Я хотел писать обо всём. Обо всём, что происходит вокруг. О том, как выглядят цветы, когда ты приносишь их, об этом полотенце, о запахе, о том, какое оно на ощупь. О всех наших чувствах, твоих и моих. Об истории, какими мы были. Обо всём в мире. Обо всём вместе, потому что всё в жизни смешано. И я не смог. Не смог. На что бы ни замахивался, в итоге выходит куда меньше.

История должна рассказывать, а не доказывать.

Вся история человечества есть непрерывная череда упущенных возможностей.

Важны в истории народов и глубоко влияют на их судьбу не революции, не войны — следы их опустошений скоро изглаживаются, — но перемены в основных идеях.

Никакой сюжет не может быть ужасным, если история правдива, если проза чиста и искренна.

История учит, какие ошибки вам предстоит совершить.

Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории.

Самая скучная и монотонная история — самого счастливого народа.

Чем больше человек способен откликаться на историческое и общечеловеческое, тем шире его природа, тем богаче его жизнь и тем способнее такой человек к прогрессу и развитию.

А. К. Толстой когда-то писал: «Когда я вспомню о красоте нашей истории до проклятых монголов, мне хочется броситься на землю и кататься от отчаяния». В русской литературе еще вчера были Пушкины, Толстые, а теперь почти одни «проклятые монголы».

В лучшем случае, историю трудно осознать; в худшем — невозможно, поскольку она представляет собой безжизненное нагромождение сомнительных сведений.

Самые жуткие злодеи в мировой истории руководствовались добрыми намерениями.

История сегодня мчится вперед слишком быстро, так что герои и злодеи все чаще меняются местами.

В основе мирового исторического процесса лежит банальный комплекс неполноценности.

Существует преступление более тяжкое — пренебрежение книгами, их не-чтение. За преступление это человек расплачивается всей своей жизнью; если же преступление это совершает нация — она платит за это своей историей.

Подлинная история нашего сознания начинается с первой лжи. Свою я помню.

Историю может делать всякий, писать её может только великий человек!

Единственный наш долг перед историей — это постоянно её переписывать.

История – это не что иное, как картина преступлений и несчастий.

Если тебя гнетет прежняя жизнь, поскорее забудь о ней. Придумай новую историю своей жизни и поверь в неё.