История народов есть шкала человеческих бедствий, деления которой обозначаются революциями.
Любое знание интересно мудрому человеку.
Женщины отдают обыкновенно предпочтение мужчинам, принадлежащим к разряду тех людей, которые по природе своей более способны предаваться удовольствиям и всякому вздору.
Многим фантазия кажется подозрительной, если не противозаконной: она создаёт «вторичный» мир, странным образом трансформируя мир реальный и всё, что в нём; соединяет по-новому части существительных и придает прилагательным новый смысл. Кое-кому она кажется чем-то вроде детской забавы, свойственной лишь периоду юности как в развитии человека, так и целых народов.
Память — странное сито: на нём остается всё хорошее о нас и всё плохое о других.
Я смеюсь над всем на свете, особенно над чувствами.