Николай Васильевич Гоголь

Полюби нас чёрненькими, а беленькими нас всякий полюбит.

Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами.

Необыкновенный язык наш есть еще тайна. В нем все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких; он беспределен и может, живой, как жизнь, обогащаться ежеминутно.

Как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утончённой, образованной светскости и, боже! - даже в том человеке, которого свет признаёт благородным и честным...

С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» — «Да так, брат, — отвечает, бывало, — так как-то все...» Большой оригинал.

Твоё от тебя не уйдет.

Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может только один человек.

— Отчизна есть то, что ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя — ты.

Быстро все превращается в человеке; не успеешь оглянуться, как уже вырос внутри страшный червь, самовластно обративший к себе все жизненные соки. И не раз не только широкая страсть, но ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому разрасталась в рожденном на лучшие подвиги, заставляла его позабывать великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое.

Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?

— Он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.

По мне уж лучше тот человек, который говорит прямо, что он не знает толку, нежели тот, который корчит лицемера, говорит, будто бы знает то, чего не знает, и только гадит и портит.

Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется!

Молодость счастлива тем, что у неё есть будущее.

Я их знаю всех: это все мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет.

— Если вы хотите разбогатеть скоро, так вы никогда не разбогатеете; если же хотите разбогатеть, не спрашивая о времени, то разбогатеете скоро.

Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью!

Ничего не может быть приятнее, как жить в уединении, наслаждаться зрелищем природы и почитать иногда какую-нибудь книгу.

Женщине легче расцеловаться с чёртом, нежели назвать кого красавицей.

Красота производит совершенные чудеса. Все душевные недостатки в красавице, вместо того чтобы произвести отвращение, становятся как-то необыкновенно привлекательны; самый порок дышит в них миловидностью; но исчезни она — и женщине нужно быть в двадцать раз умнее мужчины, чтобы внушить к себе если не любовь, то, по крайней мере, уважение.

Городничий глуп, как сивый мерин.

Большому кораблю — большое плавание!

Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека.

Но в жизни все меняется быстро и живо...

Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблужденьям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что небесным огнем исчерчена сия летопись, что кричит в ней каждая буква, что отовсюду устремлен пронзительный перст на него же, на него, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки.

Ветер, по петербургскому обычаю, дул на него со всех четырех сторон...

Никогда жалость так сильно не овладевает нами, как при виде красоты, тронутой тлетворным дыханием разврата.

Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет всё.

- Я тебя породил, я тебя и убью!

Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а... — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: — Нет, так любить никто не может!