Вера (7)

Игнорируя плохое, вы в конце концов начинаете верить, будто плохого не бывает вовсе. А потом удивляетесь. Удивляетесь тому, что ружья убивают, что деньги развращают, что зимой падает снег.

Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть.

Атеизм нуждается в религии ничуть не меньше, чем вера.

Мир делится на два класса — одни веруют в невероятное, другие совершают невозможное.

Браки без любви ужасны. Однако есть нечто худшее, чем браки, в которых абсолютно нет любви, — браки, в которых любовь есть, но только с одной стороны; вера есть, но только с одной стороны; преданность есть, но только с одной стороны; и в которых одно из сердец обязательно будет разбито.

Вот так женщина и завоёвывает сердце мужчины — заставляет поверить, что с ним весело.

Молитва — это, конечно, хорошо. Она иногда помогает привести мысли в порядок. Но топор есть топор, во что бы ты ни верил.

Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.

У меня есть сильная вера в дураков; мои друзья зовут её самоуверенностью.

Большинство людей верит, что однажды они проснутся богатыми. Наполовину они правы. Когда-нибудь они действительно проснутся.

Блажен, кто верует, тепло ему на свете!

Ранней юности свойственно (и в этом её беда) верить в то, что достаточно избрать своим кумиром дьявола, и он исполнит все твои желания.

— Представь, что бы творили люди, не будь у них веры.
— То же, что творят сейчас. Только без лицемерия.

Что ж, подождем и будем верить в чудо,
Покуда все не стало слишком худо.

Мне нравится твёрдо верить в то, во что не верю. Слишком трезвые мысли приносят вред нашей цивилизации, отрицая всё. Часто смысл и красота жизни таятся в ошибке.

Веру я считаю психической способностью человека, которая более всех других отличает его от животных.

Большинство людей обладают совершенно уникальной способностью все принимать на веру.

Может, вы и потеряли веру в людей, но во что-то вы должны верить. Что-то должно вас волновать. Может, мы не изменим то, что есть. Но пытаться спасти жизнь – разве это бессмысленно, а?

Чтобы уверовать в маленькие трюки и наслаждаться ими, нужно не меньше, а может, даже больше самодисциплины, мужества и силы воли, чем для того, чтобы поверить в те большие трюки, которые носят звучные названия.

Важно не во что мы верим, а что мы знаем.

Человек лишь там чего-то добивается, где он сам верит в свои силы.

Вера существует для верующих, а не для богов.

Знать друг друга — не значит знать друг о друге все; это значит относиться друг к другу с симпатией и доверием, верить друг другу. Человек не должен вторгаться в чужую личность.

Ни один луч солнца не пропадает зря, но зелени, которую он пробуждает от сна, необходимо время, чтобы прорасти, и сеятель не всегда будет награжден зрелищем урожая. Труд ценен лишь тогда, когда человек трудится с верой.

Война сделала нас никчемными людьми. Мы больше не молодежь. Мы уже не собираемся брать жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. От своей жизни. Нам было восемнадцать лет, и мы только еще начинали любить мир и жизнь; нам пришлось стрелять по ним. Первый же разорвавшийся снаряд попал в наше сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну.

Во время бегства и опасности, в отчаянии, как раз и начинаешь верить в чудо: иначе нельзя выжить.

Всеобщий источник нашего несчастья в том, что мы верим, будто вещи действительно являются тем, чем мы их считаем.

В добро верят лишь те немногие, кто его творит.

Разумеется, я верю в счастливую случайность, иначе как объяснить успехи людей, которых я не выношу?

Друг — это человек, которому больше всего верят, когда он говорит о нас плохо.