Наука (11)

Значение работы ученого определяется не количеством допущенных ошибок, а важностью того, в чем он бывает прав.

Не все люди могут любить, потому что любовь – это такой же талант, как художество или наука.

Для того, чтобы уничтожить учение Коперника, вовсе недостаточно заткнуть кому-нибудь рот. Нужно еще наложить запрет на всю астрономическую науку и, сверх того, воспретить кому бы то ни было глядеть в небо!

Пусть учёный забудет, что он сделал, как только это уже сделано, и пусть думает о том, что он еще должен сделать.

Прежде, чем примириться с мыслью о чуде, надо попытаться применить любое другое объяснение; ведь с того момента как мы для объяснения прибегаем к идее сотворения, прекращается всякое научное объяснение.

Суть науки - в парадоксальном сочетании двух противоположностей: открытости новым идеям, даже самым нелепым с виду и невероятным, и беспощадная скептическая проверка всех идей, и старых, и новых. Таким путем от чуши отсеиваются ценные истины - совместным усилием многих людей, сочетанием креативного и скептического мышления. Это и есть наука. И две противоположные тенденции держат её в тонусе.

История всех времён учит, что дух, подвергаемый давлению извне, только укрепляет свои внутренние силы и что часто времена, кажущиеся самыми неблагоприятными для развития наук, приносят самые замечательные плоды.

Наука освободила мысль, а свободная мысль – народ.

Наука непогрешима, но учёные часто ошибаются.

Учёный не имеет права покидать науку.

Ученые изучили в телескопы звезды и разглядели через микроскопы молекулы, но нигде не обнаружили ни рая, ни ада. Поэтому никакая наука не скажет, в чем разница между добром и злом.

Из ста студентов, вступающих в науку, 99 заурядных и один талант. Из ста дилетантов, вторгающихся в науку, 100 сумасшедших и один гений.

Правоверность ученого — всё равно, что девичья честь: сначала вызывает гордость, потом сожаление и, наконец, смех.

Из научных книг интересны те, которые отвергают что-нибудь общепризнанное.

Когда теория совпадает с экспериментом, это уже не открытие, а закрытие.

В науке, как и в истории, определенный этап развития требует своего гения. Определенный период развития требует людей соответствующего склада мышления.

Только противоречие стимулирует развитие науки. Его надо подчеркивать, а не замазывать.

Ученые те же фантазеры и художники; они не вольны над своими идеями; они могут хорошо работать, долго работать только над тем, к чему лежит их мысль, к чему влечет их чувство.

Научное знание — это способность делать либо хорошее, либо плохое, но оно не содержит инструкции по своему использованию.

Я верю в то, что в науке нет философской большой дороги с эпистемологическими указателями. Нет, мы находимся в джунглях и ищем свой путь методом проб и ошибок, строя в процессе позади себя свою дорогу.

Исследователь должен иметь безграничную веру – и при этом всё же сомневаться.

Всякая наука есть указательница пути и учредительница порядка.

То, что высмеивалось как суеверие в одном столетии, в другом подчас принимают за основу наук, и то, что кажется мудростью сегодня, завтра, возможно, станут считать абсурдом.

Нравственность должна быть полярной звездой науки.

Каждой науке всегда сопутствует какая-нибудь псевдонаука, ее дикое преломление в умах определенного типа.

Религия — это наука, изучать которую нужно обязательно. Ты должен знать, из-за чего ведутся все эти войны.

Науки все корысть на свет произвела,
Поэзия одна от чувств произошла.

В науке разбирающийся мало,
Копировать учителя привык.

Искусство и поэзия достигают полного развития только благодаря тесному союзу их руководящих представлений с теми познаниями о природе и реальности, которые достигнуты наукой.

В истории культуры и науки часто случается, что приговор вынесен и единодушно одобрен, из него сделаны практические выводы, а ясного сознания причин, этот приговор породивших, и всего мыслительного процесса, который к нему привел, нет.