“Божественная комедия” (Данте Алигьери)

Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Ты слабости не должен поддаваться:
Для подвига нетрудных нет дорог.

Поверь — когда в нас подлых мыслей нет,
Нам ничего не следует бояться.
Зло ближнему — вот где источник бед,
Оно и сбросит в пропасть, может статься.

Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят, что хотят.

Цель от себя отводит человек,
Сменяя мысли каждое мгновенье.

Не бойся тьмы, хоть и страшна на вид.

Обман, который всем сердцам знаком,
Приносит вред и тем, кто доверяет,
И тем, кто не доверился ни в чём.

Нельзя, чтоб страх повелевал уму;
Иначе мы отходим от свершений.

Здесь нужно, чтоб душа была тверда.
Здесь страх не должен подавать совета.

Не все то лживо, что невероятно.

Бездействие бессмысленно и вредно.
Встань, человек, усталость отведи
И, с мужеством, которое победно
Влечет к борьбе, вослед за мной иди.

Разумно слышит тот, кто примечает.

Любовь, велящая любимым,
Меня к нему так властно привела.

Не оправданье, когда другой добро за нас творит.

Не для того на свете мы живём,
Чтоб смерть застала нас в блаженной лени!

А если стал порочен целый свет,
То был тому единственной причиной
Сам человек: лишь он – источник бед,
Своих скорбей создатель он единый.

Всегда огонь благой любви зажжет другую,
Блеснув хоть в виде рабского следа.

Но знай: кто соревнуется с чертями
В лукавстве, — доведет себя до слез!

Поверь, земной пришелец, хуже нет,
Чем вспоминать о счастье в дни печали.

Узнать тебе пора,
Что при подъёме кажется сначала
Всегда крутою всякая гора.

Гордыня, алчность, зависть —
Вот в сердцах три жгучих искры, что во век не дремлют.

Среди худой рябины не пристало
Смоковнице растить свой нежный вид.

Так что ж такое слава? Дуновенье
Изменчивого ветра, что, с высот
Спускаясь к нам, меняет направленье,
Толкая то назад нас, то вперед!

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.

Но слава — как зеленая ботва:
Её мгновенно пожирают слизни!

Есть сила та, что разумом зовётся.
И взвесить вы способны на весах
Добро и зло.

Так мощно дрогнул пасмурный провал,
Что я подумал — мир любовь объяла,
Которая, как некто полагал,
Его и прежде в хаос обращала.

Иной надеется подняться вдвое,
Поправ соседа, — этот должен пасть,
И лишь тогда он будет жить в покое.

Едва ли человек достигнет цели,
Когда в нем постоянно мысль одна
Сменяет мысль другую, и на деле
Они ослабят ум его тогда.

В нашем деле
Не тот порою верен, что открыт,
Путь, а другой — извилистый, опасный.