Жан де Лабрюйер (4)

Легче встретить людей, обладающих умом, нежели способностью употреблять его в дело, ценить ум в других и находить ему полезное применение.

Легче обогатиться тысячью добродетелей, чем избавиться от одного недостатка.

Любопытство - это острый интерес не к тому, что хорошо и прекрасно, а к тому, что редко.

Между здравым смыслом и хорошим вкусом та же разница, что между причиной и следствием.

Мужчина, обладающий большими достоинствами и умом, никогда не бывает безобразен.

Мы так же не можем навеки сохранить любовь, как не могли не полюбить.

Мы хотим быть источником всех радостей или, если это невозможно, всех несчастий того, кого любим.

Насмешка делает человека непримиримым.

Настоящий финансист не способен горевать о смерти друга, жены, детей.

Неизбежность смерти отчасти смягчается тем, что мы не знаем, когда она настигнет нас; в этой неопределенности есть нечто от бесконечности и того, что мы называем вечностью.

Нет ничего бесцветнее, чем характер бесхарактерного человека.

Одни достойны похвал и прославления за то, что хорошо пишут, другие — за то, что вовсе не пишут.

Позволить управлять собою означает столько же ленность, сколько и слабость.

Покорность моде обнаруживает наше ничтожество, когда её простирают на то, что касается вкуса, здоровья и совести.

Раб имеет одного господина, а честолюбец имеет их столько, сколько есть людей, полезных для его возвышения.

Радость, доставляемая возвышением друга, уравновешивается досадою видеть его выше себя.

Суть учтивости состоит в стремлении говорить и вести себя так, чтобы наши ближние были довольны и нами, и самими собой.

Талант, вкус, ум, здравый смысл — все это различные, но вполне совместимые достоинства.

У войны за плечами тысячелетия.

Умное выражение лица у мужчин — то же, что правильность черт у женщин; это род красоты, которую и самые тщеславные люди желали бы иметь.

Часто люди падают с большой высоты из-за тех же недостатков, которые помогли им её достичь.

Чтобы писать ясно, каждый сочинитель должен поставить себя на место читателей.

Бывают столь совершенные виды красоты и столь блестящего достоинства, что люди, тронутые ею, ограничиваются тем, что смотрят на нее и говорят о ней.

В устную речь можно вложить ещё более тонкий смысл, чем в письменную.

Даже самую невинную шутку можно позволить себе только с людьми вежливыми и умными.

Нет такого порока, который не рядился бы под какую-нибудь добродетель или не прибегал бы к её помощи.

Презирать моду так же неумно, как слишком рьяно ей следовать.