Сергей Довлатов (3)

Любая подпись хочет, чтобы ее считали автографом.

В чём разница между трупом и покойником? В одном случае — это мёртвое тело. В другом — мёртвая личность.

Всех связывало что-то общее, хотя здесь присутствовали не только евреи.

На листе картона было выведено зеленым фломастером: «СВЕЖИЙ ЛЕЩЬ».
— А почему у вас «лещ» с мягким знаком?
— Какой завезли, такой и продаём.

Лет двадцать пять назад я колебался между женщинами и алкоголем. С этим покончено. В упорной борьбе победил алкоголь.

Нет, как известно, равенства в браке. Преимущество всегда на стороне того, кто меньше любит. Если это можно считать преимуществом.

Уныние страшнее горя. Ибо горе есть разновидность созерцательного душевного опыта. Уныние же — сон души.

Тебя угнетают долги? У кого их не было?! Не огорчайся. Ведь это единственное, что по-настоящему связывает тебя с людьми.

У нас есть свобода и молодость. А свобода плюс молодость вроде бы и называется любовью.

Снобизм — это единственное растение, которое цветет даже в пустыне.

Достаточно плюнуть на холст, чтобы считаться художником-авангардистом.

(О сыне)
Круглосуточно работающая маленькая фабрика по производству положительных эмоций.

Галстук цвета рухнувшей надежды.

Будешь думать — жить не захочется. Все, кто думает — несчастные...

— До Нового года еще шесть часов, а вы уже пьяные, как свиньи.
— Жизнь, товарищ лейтенант, обгоняет мечту.

Портвейн распространялся доброй вестью, окрашивая мир тонами нежности и снисхождения.

Кастрюля, полная взаимного раздражения, тихо булькая, стояла на медленном огне...

— Что с вами? Вы красный!
— Уверяю вас, это только снаружи. Внутри я — конституционный демократ.

Дочку мы почти не воспитывали, только любили.

Ленин был изображен в знакомой позе – туриста, голосующего на шоссе.

Национальность писателя определяет язык. Язык, на котором он пишет.

Туризм — жизнедеятельность праздных.

Дадим суровый отпор врагам мирового империализма!

Это безумие — жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится.

Утаить любовь ещё труднее, чем симулировать её.

Когда от человека требуют идиотизма, его всегда называют профессионалом.

В любой ситуации необходима минимальная доля абсурда.

Ад – это мы сами. Просто этого не замечаем.

Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.

— Что вам угодно?
— Мне угодно, чтобы все были доброжелательны, скромны и любезны.