Родина (3)

Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, — молчанием, изгнанием и хитроумием.

Мы все спешим за чудесами,
Но нет чудесней ничего,
Чем та земля под небесами,
Где крыша дома твоего.

Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек!
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.

Горит и кружится планета,
Над нашей Родиною дым,
И значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех, мы за ценой не постоим.

Настоящий патриот ненавидит несправедливость на своей земле больше, чем где-либо ещё.

Толстосумы научили вас верить, будто ваш долг перед Родиной — отправиться на войну и погибнуть по их приказанию. Но никто, никогда и нигде, объявляя войны не спрашивал мнение простых людей. И наоборот, народы никогда и нигде не объявляли войну друг другу. Войны всегда начинались ради порабощения и грабежа.

Бог и Родина — беспроигрышная парочка, их рекорд в том, что касается угнетения и пролитой крови, не побить никому.

При желании можно выклянчить все: деньги, славу, власть. Но только не Родину, господа. Особенно такую, как моя. Россия не вмещается в шляпу!

Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой.

Разъезжая по другим странам, ты узнаешь нечто, а путешествуя по родной земле, познаешь себя.

Родина требует себе служения настолько жертвенно чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует работу.

У науки нет родины.

Расскажи, сынок, каково это — Родину продавать?!

Не уничтожение чудовищ, свержение тиранов и защита родины, а бичевание и пост, трусость и смирение, полное подчинение и рабское послушание — вот что стало теперь средством достижения божеских почестей среди людей.

Разве каждый человек не ошибка, не плод недоразумения? Разве, едва родившись, он не попадает в узилище? Сквозь зарешеченные окна своей индивидуальности человек безнадежно смотрит на крепостные валы внешних обстоятельств, покуда смерть не призовет его к возвращению на родину, к свободе.

Счастливую и веселую родину любить не велика вещь. Мы ее должны любить именно когда она слаба, мала, унижена, наконец глупа, наконец даже порочна.

Для русских писателей ностальгия безопаснее пребывания на родине.

В чужую родину гораздо легче влюбиться, чем в свою собственную.

Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее.

Свидание с родиною есть праздник для сердца.

Мы с нею шли, чтоб мир избавить,
Чтоб жизнь от смерти отстоять.
Тут ни убавить,
Ни прибавить, —
Ты помнишь все, Отчизна-мать.

Где хорошо, там и родина.

Земля — моя Родина, все люди — мои братья, а добрые дела — моя религия.

Я люблю свободу больше, чем родину: ведь у рабов нет родины; и если быть русским значит быть рабом, то я не хочу быть русским.

Говорить о своей любви к родине — все равно, что утверждать, будто вода мокрая, а молоко белое. Родине служат, родине сострадают, за родину умирают, но болтать о любви к ней может только человек глубоко равнодушный.

Любить Родину — это не березки целовать! А помогать, поддерживать самых честных, самых преданных людей, когда им бывает трудно! Они — Родина!

Когда-нибудь слово «родина» исчезнет. Люди оглянутся назад, на нас, увидят, как мы жались между границ, как убивали друг друга из-за черточки на карте, и скажут: вот дураки-то были.

Его из всех, кто был тогда в бою,
За трусость расстреляйте первым!
Кто служит Родине и королю,
Не знает, что такое нервы!

И хотя родина есть только имя, только слово, — оно сильно, сильней самых могущественных заклинаний волшебника, которым повинуются духи.

Если кто-либо ораторствует о своей любви к родине, значит, он рассчитывает, что ему за это заплатят.