История (7)

Когда умирает грамотность, умирает история.

Жестокость красной нитью проходит через всю историю человеческой расы. Она всюду, куда ни посмотри, на каждой странице официальных летописей. Человеку мало просто убить, он стремится привнести в этот процесс множество мучительных излишеств.

История мира есть история зла и преступлений, — из них одна десятая остается нераскрытыми и восемь десятых безнаказанными.

Факты истории интересуют нас только в том случае, если они вписываются в наши политические убеждения.

Впервые в истории планеты Земля все люди во всех странах задались единой целью: заработать столько денег, чтобы уподобиться героям рекламы.

История — продукт выделений желез миллиона историков.

Бежать впереди истории гораздо интереснее, чем описывать её.

История соткана из лжи, в которую все верят.

История человечества начинается с акта непослушания, что в то же время есть начало его освобождения и интеллектуального развития.

Все войны в истории человечества развязывались теми, кто именовал себя миротворцами. Воистину, блаженны миротворцы, ибо причина всякой войны — их собственная блажь.

Во время гражданской войны история сводится к нулю, а география — к подворотне.

История народа является так же его завещанием.

История человечества — это история зла на земле.

Книги по истории, написанные победителями, призваны мешать побеждённым извлечь правильные уроки из поражения.

Нации имели, имеют, и будут иметь судьбу, достойную их. Независимо от тебя история дает наказ, и никто не может изменить твое положение.

Закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности.

Почему люди так любят изучать свое прошлое, свою историю? Вероятно, потому же, почему человек, споткнувшись с разбега, любит, поднявшись, оглянуться на место своего падения.

История — это просто список сюрпризов. Она может научить нас только одному: готовиться к очередному сюрпризу.

Если мы не хотим над собой насильственной власти — каждый должен обуздывать и сам себя. Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно настойчиво преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать — то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы истории.) Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений — но на сознательном самоограничении: на том, что мы всегда обязаны уступать нравственной справедливости. Только при самоограничении сможет дальше существовать все умножающееся и уплотняющееся человечество. И ни к чему было все долгое развитие его, если не проникнуться духом самоограничения: свобода хватать и насыщаться есть и у животных. Человеческая же свобода включает добровольное самоограничение в пользу других. Наши обязательства всегда должны превышать предоставленную нам свободу.

Нужно очень много истории, чтобы получилось немного литературы.

Мечты о будущем мне нравятся больше, чем история прошлого.

Счастливый конец зависит от того, где ты решил остановить историю.

Если мы захотим соображать историю с пользою народного тщеславия, то она утратит главное своё достоинство, истину, и будет скучным романом.

Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь.

История пишется для установления строгой истины.

История должна относиться к событиям непредвзято и спокойно. В противном случае она ужаснется и не поймет истинной природы того, за изучение чего взялась.

Некоторые из событий сравнимы с засыхающими ветвями: увядая, они опадают с древа истории, исчезая бесследно, но давая место новым.

Чтобы вынести историю собственной жизни, каждый добавляет к ней немножко легенд.

История - основа, однажды заложенная, связь с которой мы сохраняем, если хотим не бесследно исчезнуть, а внести свой вклад в бытие человека.

История брака: поэзия, проза, драма.