Божьи жернова мелют медленно, но муку дают превосходную.

— Я хочу любить для себя; я хочу быть номером первым.
— А мне кажется, поставить себя номером вторым — всё назначение нашей жизни.

Нет-нет, я не цинична, просто у меня есть опыт, впрочем, это одно и то же.

Мы вообще остаемся такими, какими были в три, шесть, десять или двадцать лет. В шесть-семь лет характер проявляется даже четче, потому что в этом возрасте наше поведение почти лишено притворства, а в двадцать мы уже надеваем некую маску, выдаем себя за кого-то другого — в зависимости от того, что модно в данный момент.

Называться солдатом имеет право лишь тот, кто способен по-человечески относиться к побеждённым.