Герман Гессе

Животные более настоящие, чем люди. Они не хотят тебе льстить, не хотят производить на тебя какое-то впечатление. Ничего показного. Какие они есть, такие и есть, как камни и цветы или как звезды на небе.

Присмотрись к человеку достаточно внимательно, и ты будешь о нём знать больше, чем он сам.

Истина должна быть пережита, а не преподана.

А в вечности, видишь ли, времени нет; вечность — это всего-навсего мгновенье.

В безопасный путь посылают только слабых.

Мировая история — это бесконечный, бездарный и нудный отчет о насилии, чинимом сильными над слабыми.

Самоубийство — это глупость, трусость и подлость, это бесславный, позорный выход, самый постыдный выход из этой мельницы страданий.

Искусство есть ни что иное, как созерцание мира в состоянии милостивого просветления. Показывать бога за каждой вещью — вот что такое искусство.

Можно наблюдать людскую глупость, можно смеяться над ней или чувствовать к ней сострадание, но не надо мешать людям идти своей дорогой.

Истинное призвание каждого состоит только в одном — прийти к самому себе. Кем бы он под конец ни стал — поэтом, безумцем или пророком, — это не его дело и в конечном счёте неважно.

Человек предпочитает пострадать и внешне покаяться, чем измениться в душе.

Божество в тебе, а не в понятиях и книгах. Истиной живут, ее не преподают.

Если мы можем сделать человека счастливей и веселее, нам следует это сделать в любом случае, просит он нас о том или нет.

Не все друзья юности выдерживают проверку временем.

Вы слишком сильно чувствуете свое «я» или слишком от него зависите, а это отнюдь не то же самое, что быть сильной личностью.

Никому не снится то, что его не касается.

Есть ли смысл в жизни? Если есть, тогда почему, когда рождается ребенок, он не смеется, а плачет?

То, что вчера лишь, прелести полно,
Будило ум и душу волновало,
Вдруг оказалось смысла лишено,
Померкло, потускнело и увяло.

Каждый из нас лишь человек, лишь попытка, лишь нечто куда-то движущееся. Но двигаться он должен туда, где находится совершенство, он должен стремиться к центру, а не к периферии.

Не надо бояться и не надо считать запретным ничего того, чего желает наша душа.

У каждого типа людей есть свои признаки, свои отличительные черты, у каждого — свои добродетели и пороки, у каждого — свой смертный грех.

В основном, свободу человек проявляет только в выборе зависимости.

В тебе самом есть тишина, есть святилище, куда ты в любое время можешь удалиться, чтобы побыть самим собой.

Сочинение плохих стихов делает человека намного счастливее, чем чтение самых распрекрасных стихотворений.

Счастье не имеет ничего общего ни с разумом, ни с этикой, оно в самой сущности своей — нечто магическое, принадлежащее архаическим, юношеским ступеням человечества.

Прямые существуют лишь в геометрии, а не в природе и не в жизни.

То, что с ним случается, человек во всей остроте и свежести переживает только в ранней юности, лет этак до тринадцати-четырнадцати, а потом питается этими впечатлениями всю жизнь.

Ничего не было. Ничего не будет. Все есть.

Можно никогда не делать ничего запрещенного и быть при этом большим негодяем. И точно также наоборот.

Бояться никого и никогда не надо. Когда кого-то боишься, то происходит это от того, что ты допустил, чтобы этот кто-то имел власть над тобой.