Франц Кафка

Невозможно оправдаться, когда тебе не хотят верить.

Общение с людьми совращает к самоанализу.

Родители, ожидающие от своих детей благодарности (есть даже такие, которые ее требуют), подобны ростовщикам: они охотно рискуют капиталом, лишь бы получить проценты.

Первый признак начала познания — желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая — недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Сказывается тут и остаток веры, что во время пути случайно пройдет по коридору главный, посмотрит на узника и скажет: "Этого не запирайте больше. Я беру его к себе".

Есть решения, которые отрезают путь назад. Их непременно надо принимать.

От спокойного размышления толку гораздо больше, чем от порывов отчаяния.

Если не удается сойтись поближе, люди расходятся подальше.

Я устал, ничего не знаю и хотел бы лишь уткнуться лицом в твои колени, чувствовать на волосах твою руку и остаться так навеки.

Человек, терзаемый своими демонами, совершенно бессознательно мстит ближнему.

Бесполезное состояние и бесконечное ожидание изо дня в день без всякой надежды на перемену ломают человека, делают его нерешительным, и в конце концов он становится не способным ни на что другое, кроме безнадежного стояния на месте.

Если к полудню ты малость устал, то это лишь верная примета нормального, счастливо прожитого дня.

Только не останавливаться на полдороге, это самое бессмысленное не только в делах, но и вообще всегда и везде.

Иметь человека, который понимал бы тебя, — это значило бы иметь опору во всем, иметь бога.

Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.

Кто познал всю полноту жизни, тот не знает страха смерти. Страх перед смертью лишь результат неосуществившейся жизни. Это выражение измены ей.

От этого раннего вставания можно совсем обезуметь. Человек должен высыпаться.

Правда ведь, удивительно, что именно только ночь способна целиком погрузить нас в воспоминания?

Так как хуже уже быть не могло, стало лучше.

То, что мы называем злом, является всего лишь неизбежностью в нашем бесконечном развитии.

Уровень массы зависит от сознания единиц.

Не тратьте время в поиске препятствий: их может и не существовать.

Когда тебе в душу вонзается меч, твоя задача: смотреть спокойно, не кровоточить, принимать холод меча с холодностью камня. И благодаря этому удару стать после него неуязвимым.

Таково свойство счастливых — находить естественным все, что происходит вокруг них. Их счастье устанавливает во всем великолепную связь.

Надо спокойно разбираться в себе, не торопиться с выводами, жить, как подобает, а не гоняться, как собака за собственным хвостом.

Не нахожу себе места. Словно всё, чем я владел, покинуло меня, а вернись оно — я едва ли был бы рад.

Будь я посторонним человеком, наблюдавшим за мной и за течением моей жизни, я должен был бы сказать, что все должно окончиться безрезультатно, растратиться в беспрестанных сомнениях, изобретательных лишь в самоистязании. Но, как лицо заинтересованное, я живу надеждой.

Порой я ощущаю почти разрывающее душу отчаяние и одновременно уверенность, что оно необходимо, что всякое надвигающееся несчастье помогает выработать цель.

Один из самых действенных соблазнов зла — призыв к борьбе.

Ты можешь отстраняться от страданий мира, это тебе разрешается и соответствует твоей природе, но, быть может, как раз это отстранение и есть единственное страдание, которого ты мог бы избежать.

Жизнь всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно.