Когда жизнь догорает дотла, то в пепле остается одна последняя золотинка. Она бежит, гаснет, и потом наступает холод... Вот в ней-то, в той последней искре, и заключен весь опыт пройденного пути.
Никогда не были прочны законы, мешающие нищему согреть и накормить своего ребенка.
Для пущей верности ореол с гениев следует снимать вместе с головой.
Именно в стремлении к недостижимому и заключается блаженство мудрых.
Они помолчали минутку, в которую уложилась вся их совместно прожитая жизнь.
Всякое суждение неминуемо является источником противоречий и, кроме того, носит отпечаток места, где оно высказано.
Никто так не презирает людей, как сами достойные презрения.
В искусстве проживания за чужой счет люди превзошли свою захребетную родню из низших этажей бытия изобретением классового общества.
Эшафотная высота несколько расширяет кругозор возведенного на нее мыслителя.
В погоне за счастьем земным без помощи локтей из толпы не вырвешься.
Ангелы, как и бесы, почти те же люди: снаружи не отличишь.
Юмор — улыбка ума.
Величие любой идеи мерится достигнутым с ее помощью благосостоянием населения, а не количеством жертв во имя ее.
У нас в случае катастрофы всегда привыкли искать виновников, а не спрашивать, почему это произошло.
Наша хваленая цивилизация достигла той роковой содомской черты, когда в древности на нее ниспосылался огненный дождь.
Россию следует любить именно в непогоду, а при ясном-то солнышке она и всякому мила!
Весна — размазня чувств и душевная неразбериха.
В искусстве нет правил или готовых схем. Художник как угодно может осуществлять свой замысел, лишь бы получилось хорошо.
Многолетняя власть создает престиж любому болвану — и это единственное основание престижа многих исторических деятелей.
Никто из людей, которых я знал (а я знал почти всех), не может считать себя совершенно невиновным.
В мире в последнее столетие намечалось некоторое подобие рациональной цивилизации, однако первобытная природа человека радостно выперла наружу, и это подобие теперь гниет, разлагается, заражает...
Зачем оставаться в мире, где коварство вечно торжествует над правдой, где справедливость — ложь, где самые низкие страсти и позорная трусость занимают место священных интересов человечества...
Никто, кстати, так искренне не возмущается всяким нарушением конституции и никто так не карает посягательства против существующего строя, как люди, захватившие власть посредством государственного переворота.
Разве настоящие мизантропы возмущаются и негодуют? Они констатируют...
Никто никогда не бывает «готов» к революции, как никто никогда не бывает готов к войне.
Всякие мечтания на тему о том, что в другое время, в другой среде, в других условиях жизни такой-то человек был бы совсем, совсем другим, не далеко ушли от польской поговорки: «Если бы у тети были усы, так был бы дядя».
Особенность глупых людей именно в том и заключается, что они суют логику туда, где ей решительно нечего делать.
Старый излюбленный деспотами прием: ничего не изменив в существе ненавистного обществу учреждения, изменить его название.
Ум и характер человека — это его имущество, а тщеславие — закладная по имуществу. При оценке всегда надо принимать в расчет и закладную.
Революция — это когда внизу убийцы, а наверху самоубийцы.