Это и есть старость, когда самое большое удовольствие – если ничего не болит.
Может быть, самая большая революция 20-го века – это освобождение женщин, это все изменило. До этого был мир мужчин, жестоких мужчин. А сейчас мы видим мир, состоящий из двух частей.
Истинно только то, что вечно.
Я ещё не выпил утренний кофе, поэтому не могу придумать, как бы покрасивее сказать «плевать я хотел». Хотя и так нормально получилось.
Полное забвение, совершенное разрушение - наверное, это было бы большим милосердием для блуждающей души человека, чем страшный дар Бога - Вечность.
Мысль соотносится с бытием, как зрение со светом.