Безумие (4)

— Наверное, Бог любит безумцев.
— Почему?
— Он столько их создал!

Ревность — всего только глупое дитя гордости или же болезнь безумца.

Кто сам понимает своё безумие, тот разумнее большинства людей.

Безумен тот, кто не умея управлять собой, хочет управлять другими.

Отцовство очень упрощает и осмысляет жизненный процесс, оберегает от безумных и пошлых поступков и шагов, удерживает в равновесии. Потому что это так просто: нужно трудиться, быть сильным, порядочным, не окончательно самолюбивым и не быть законченным эгоистом, если у тебя есть дети.

Будь сумасшедшим, если тебе так нравится. Это — право каждого из нас.

Человек — это животное, которое сошло с ума. Из этого безумия есть два выхода: ему необходимо снова стать животным; или же стать большим, чем человек.

Болезнь моя только в том, что за двадцать лет я нашел во всём городе только одного умного человека, да и тот сумасшедший!

Что ж, может быть, только сумасшедшие женщины и умеют как следует любить.

От этого раннего вставания можно совсем обезуметь. Человек должен высыпаться.

В нашей душе есть что-то такое, что непреодолимо влечет нас к безумию. Каждый, кто смотрит вниз с края крыши высокого здания, чувствует хотя бы слабое болезненное желание спрыгнуть вниз. И каждый, кто хотя бы один раз приставлял заряженный револьвер к виску...

Если на год запереть психиатра в комнате с человеком, считающим себя Наполеоном, то кто выйдет оттуда — два нормальных человека или два Наполеона?

Во всяком деле, чтобы добиться успеха, нужна некоторая доля безумия.

Здоровая натура, обогащённая и обременённая опытом, уже не принимает так близко к сердцу то, что на свете существует безумие и злоба, которые не могут быть искоренены даже самыми ревностными усилиями. Напротив, здоровая натура на этом проверяет себя, она учится, её восприятие становится только гибче.

Что предпочесть: мудрость безумия или тупость здравого смысла?

Днем я еще могу бороться, а ночью я становлюсь, как и все, рабом моих снов; и сны мои ужасны и безумны.

К самому факту войны я не могу привыкнуть, мой ум отказывается понять и объяснить то, что в основе своей безумно. Миллион людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны, — что же это такое, ведь это сумасшествие?

Внутри каждого нормального человека сидит безумец, пытающийся выбраться наружу.

— Вы просто безумец!
— Возможно. Но мне нравится моё безумие. В нём есть увлекательность и острота, неведомая вашему здравомыслию.

Сходят с ума только те, у кого он есть.

Безумие судить, что истинно и что ложно, на основании нашей осведомлённости.

Безумен, кто в богатстве забудет друга.

Всё, что мы о нём знаем — он умен, образован и совершенно безумен.

Война — это момент незрелости человечества в целом. Я верю, что когда человечество созреет, войны не будут иметь места. Это сумасшествие, безумие, ненормальность.

Что для глупого смех, над тем скорбит умный; что для безумца радость, над тем печалится мудрый.

Мы сумасшедшие, но мы не слабоумные!

Некоторые люди очень ясно слышат свой внутренний голос и живут так, как он им подсказывает. Такие люди сходят с ума. Или становятся легендами.

— Каково это — быть в теле женщины? Это...
— ...безумие. Это нечто. Все другое. Физические ощущения — в них столько удовольствия... Я не могу объяснить. Мужчины — как гитарное соло, а женщины — как целый гребаный оркестр! Только мелодия у всех одна, а вот темп — разный.

Безумцы прокладывают пути, по которым следом пойдут рассудительные.

Мир вертится между любовью, скукой и сумасшествием.