Потеря человеческих прав тотчас же совпадает с превращением личности в биологическую особь.
Когда все остальные права попраны, право на восстание становится бесспорным.
В сущности, всем нам давно пора повеситься, — так мы забиты, замордованы, лишены всех прав и законов, живем в таком подлом рабстве, среди непрестанных заушений, издевательств.
Право сильнейшего есть сильнейшее бесправие.
Совокупный страх приводил к верному сознанию своего ничтожества и отсутствия всякого права.
Чем шире социальная свобода человека, тем больше энергии вкладывает он в свой труд, но тем труднее центральной власти пользоваться результатами его труда для своих нужд; чем бесправнее человек, тем меньше продукт, но тем проще его присвоить.
Недаром же у нас и пословица в народе сложилась: "От сумы да от тюрьмы не зарекайся", — пословица, горький и страшный смысл имеющая: она — безнадежный плод бедности, горькой нужды с нищетою, но еще более того — отчаянный плод бесправья и произвола.
Мужчины имеют столь же преувеличенное представление о своих правах, как женщины — о своём бесправии.