Совокупный страх приводил к верному сознанию своего ничтожества и отсутствия всякого права.
Она объявила бессрочный траур — без покойника, но по пустым надеждам.
Я почувствовал какую-то сладость — именно сладость на сердце: точно мне мёду туда налили.
— Для меня существует не то, что можно, а то, что нужно мне.
Он уродливый, неприятный, нежеланный. Это обеспечивает свободу, в пользу которой многое можно сказать.
Не все я в небе ненавидел, Не все я в мире презирал.