Мы редко сочувствуем людям, жаждущим и ищущим нашего сочувствия, но легко отдаем его тем, кто иными путями умеет возбудить в нас отвлеченное чувство жалости.

Он чувствовал себя собой и другим не хотел быть. Он хотел теперь только быть лучше, чем он был прежде.

Верность труса иль глупца — не опора господину.

Последний вывод разума – это признание, что есть бесконечное число вещей, превосходящих его. Он слаб, если не доходит до признания этого. Где надо – следует сомневаться, где надо – говорить с уверенностью, где надо – признавать своё бессилие. Кто так не поступает, не понимает силы разума.

То, что я пишу, кажется мне неестественным, вымученным. Словно двое пытаются поддерживать ненужную беседу.