“Москва — Петушки” (Венедикт Ерофеев)

Нельзя доверять мнению человека, который не успел опохмелиться.

Я бы согласился жить на земле вечно, если прежде мне показали бы уголок, где не всегда есть место подвигу.

Случалось, конечно, случалось, что и она была ядовитой, но это всё вздор, это всё в целях самообороны и чего-то там такого женского — я в этом мало понимаю. Во всяком случае, когда я её раскусил до конца, яду совсем не оказалось, там была малина со сливками.

Если человек умен и скучен, он не опустится до легкомыслия. А если он легкомыслен, да умен — он скучным быть себе не позволит.

У каждого свой вкус – один любит распускать сопли, другой утирать, третий размазывать.

Надо чтить, повторяю, потемки чужой души, надо смотреть в них, пусть даже там и нет ничего, пусть там дрянь одна — всё равно: смотри и чти, смотри и не плюй.

Наше завтра светлее, чем наше вчера и наше сегодня. Но кто поручится, что наше послезавтра не будет хуже нашего позавчера?

Больше пейте, меньше закусывайте. Это лучшее средство от самомнения и поверхностного атеизма.

А она — подошла к столу и выпила, залпом, ещё сто пятьдесят, ибо она была совершенна, а совершенству нет предела.

Тревога поднималась с самого днища моей души.

Человек не должен быть одинок – таково моё мнение. Человек должен отдавать себя людям, даже если его и брать не хотят.

Да и зачем тебе ум, если у тебя есть совесть и сверх того еще и вкус? Совесть и вкус — это уж так много, что мозги становятся прямо излишними.

О, самое бессильное и позорное время в жизни моего народа — время от рассвета до открытия магазинов!

«Человек смертен» — таково мое мнение. Но уж если мы родились — ничего не поделаешь, надо немножко пожить.

Ты лучше посиди и помолчи, за умного сойдешь.