Утешал тот факт, что я и не стремился кем-либо стать. И, несомненно, в этом преуспевал.
С тех пор как он утратил добродетель, сохранение ее видимости обрело для него особую важность.
День за днем небытие заполняло меня: не знакомое одиночество человека, у которого нет ни друзей, ни любимой, а именно небытие, духовная робинзонада, почти осязаемая, как раковая опухоль или туберкулезная каверна.
Люди отвыкли ждать от жизни чего-либо разумного.
Правда о чем бы то ни было походит на чашу с рыболовными крючками — ты пытаешься рассмотреть одну малюсенькую правдочку, а вытаскиваешь на свет божий всю их черную и опасную гроздь.
— Мне казалось, что Скалистые горы должны быть немного поскалистее...