“Жюстин” (Лоренс Даррелл)

Город становится миром, когда ты любишь одного из живущих в нем.

Любовь много искренней, когда порождается не страстью, а симпатией; и она не оставляет ран.

Мы и расстались, не сказав ни слова, в маленьком скверике, где солнце выкрасило медленно умиравшие деревья в цвет кофе; расстались, просто обменявшись взглядом, словно хотели навеки друг в друге остаться.

С женщиной можно делать только три вещи. Ты можешь любить её, страдать из-за неё и превращать её в литературу.

Нет боли, сравнимой с мукой любить женщину, чье тело отвечает каждому твоему движению, но чье истинное «я» для тебя недоступно, — она просто не знает, где его искать.

Болезни не интересуются теми, кто хочет умереть.

Все мы ищем разумных доводов, чтобы уверовать в абсурд.

Память только болью и питается: радость самодостаточна и кончается в себе самой.

Я всегда была такой сильной. Может, именно сила и мешала мне быть по-настоящему любимой?

Как все эгоисты, я совершенно не способен жить один.

Трудно противостоять желаниям сердца: если оно чего-то очень захочет, то купит все равно и заплатит душой.

На каждой стадии своего развития каждый человек открывает мир заново, чтобы привести его опять в соответствие с собственной природой.

Мы умирали от желания поскорее друг от друга отделаться, чтобы разобраться в собственных чувствах.