Когда народу затыкают рот, тот становится мыслителем.
Нельзя быть одновременно и тираном, и мудрецом.
Тиран топчет своих рабов, и они не восстают против него: они норовят раздавить тех, кто у них под пятой.
Где нет рабов, не может быть и тирана.
Народы так же падки на лесть, как и тираны.
Ненавистная тирания слабых.
Судьба для тирана — оправдание злодейства, для глупца — оправдание неудачи.
Страсть и нужда должны быть слугой, а не хозяином и тираном.
Нет более жестокой тирании, чем та, которая живет под сенью законов и под эгидой правосудия, когда несчастных, так сказать, топят на той самой доске, на которой они спасались.
Чем больше мы размышляем о догмах и принципах религии, тем более мы убеждаемся, что их единственная цель состоит в защите интересов тиранов и духовенства в ущерб интересам общества.
Стремление к власти так же присуще человеку, как и преклонение перед властью над собой. Первое свойство делает из нас тиранов, второе — рабов.
Самая сильная тирания та, которая позволяет себе самые сильные вопросы.
Хорошо действующая тирания встречается так же редко, как эффективная демократия.
Тираническая власть не переходит дальше второго колена.
Натура мелкая одержала победу над глубокой натурой — пример тирании более слабого над более сильным. А это, как я писал в одной из своих пьес, «единственная форма тирании, от которой избавиться невозможно».
В условиях тирании гораздо легче действовать, чем думать.
Тирания подавляет умы тяжестью своего режима.
Когда все молятся портрету Того, кто давит мысль и честь, Единомышленников нету - Лишь соумышленники есть.
Счастлив, кто гласом твердым, смелым Забыв их сан, забыв их трон, Вещать тиранам закоснелым Святые истины рожден!
Тирания — это режим, в котором много законов и мало институтов.
Идеолог — это один из самых опасных человеческих типов, ибо он, сам не сознавая того, становится рабом умерщвленной части себя самого; и это рабство неизбежно стремится внешне превратиться в тиранию.
Чем больше жесток тиран, тем больше его славят. Человечество любит убийц.
Плюралистическое общество обычно невыносимо для потенциальных тиранов и почти всегда нелепо в глазах тех, кто склонен навязывать гражданам свою волю.