Слава (5)

Гордыня и жажда суетной славы и власти — вот та ядовитая змея, которая, раз проникнув в вельможные сердца, внедряется в них до тех пор, пока разобщением и рознью не сокрушит всего, что есть: ибо каждый стремится быть сначала вторым после первого, потом равным первому и наконец — главным и выше первого.

Каждый — за себя. Победа достается смелым. Эгоизм — это все. Но эгоизм, алчущий богатства и славы, выше эгоизма, алчущего любви и женских ласк.

Герой в бою стяжает славу —
Но знаю я — отважней тот,
Кто с целым полчищем страданий
Борьбу в душе своей ведет.

Делай то, что ты считаешь должным, не ожидая за это никакой славы. Помни, что глупый человек — плохой судья разумных поступков.

Делай то, чего хочет от тебя твое тело: добивайся славы, почестей, богатства, — и жизнь твоя будет адом. Делай то, чего хочет от тебя дух, живущий в тебе: добивайся смирения, милосердия, любви, — и тебе не нужно будет никакого рая. Рай будет в душе твоей.

Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно, не уважать оной есть постыдное малодушие.

Для того, чтобы народы могли развиваться, расти, покрываться славой и успешно мыслить и работать — в основе их жизни должна лежать идея прогресса.

Сильны любовь и слава смертных дней,
И красота сильна. Но смерть сильней.

Страшнее худого здоровья только худая слава.

Там, где царит праздность, не сверкают лучи гения, там нет стремления к славе и бессмертию, там не возникает ни представления о добродетели, ни даже видимости его.

В 20 лет ты ещё можешь чего-то добиться одними пылкими взглядами, в 30 — своей интересной личностью, но в 40 тебе нужны деньги и слава.

Когда ты в блеске славы, у твоих врагов преимущество — они подстерегают в тени.

Едва начав жить, мы умираем; поэтому нет ничего бесполезнее, чем погоня за славой.

Получилось так, что даже косвенные борцы за счастье человечества — ученые, изобретатели, строители – в Америке не популярны. Они с их трудами, изобретениями и чудесными постройками остаются в тени, вся слава достается боксерам, бандитам и кинозвездам.

Изменять мир хотят те, кто желает прославить свои имена. А счастье — для тех, кто вписывает свои имена в жизни других людей и оберегает их сердца как самую дорогую ценность.

Слава — то, что о вас говорят; репутация — то, что о вас думают.

Независимость тот проиграл,
Кто, безумствуя, выиграл славу.

Моя двусмысленная слава
И недвусмысленный талант!

А слава тех не умирает,
Кто за отечество умрет:
Она так в вечности сияет,
Как в море ночью лунный свет.

Но слава — как зеленая ботва:
Её мгновенно пожирают слизни!

Желание славы подчас возникает как форма замещенной любви: не могу быть любимым одним, так пусть меня полюбят многие.

Даже подвергаясь поруганию, я получаю свою долю славы.

Если слава померкла после его смерти, — значит, она была ненастоящей, незаслуженной, возникшей лишь благодаря временному ослеплению.

Заботиться о чести, то есть о добром имени, должен каждый, о чине — лишь тот, кто служит государству, и о славе — лишь немногие. В то же время честь считается неоценимым благом, а слава — самым ценным, что только может быть добыто человеком — золотым руном избранных, тогда как предпочитать чин богатству могут лишь дураки.

Слава и честь — близнецы, но такие же, как Диоскуры, из которых Поллукс был бессмертен, а Кастор — смертен: слава есть сестра бессмертной чести.

О славе можно сказать то же, что и о фортуне: желая получить от нее слишком много милостей, попадают к ней в немилость.

Слава изнашивается.

Мы делаем вид, будто нам лень завоевывать славу, и при этом лезем из кожи ради ничтожнейшей корысти.

Завоеватель, упоённый славой, разоряет победоносные нации почти так же, как и нации побеждённые.

Любовь к славе есть лишь желание нравиться себе подобным.