Они говорили на «вы», но с каким грузом нежности проплывало это «вы» на горизонте их едва уловимой беседы...
Я окружен какими-то убогими призраками, а не людьми. Меня они терзают, как могут терзать только бессмысленные видения, дурные сны, отбросы бреда, шваль кошмаров — и все то, что сходит у нас за жизнь.
Меня у меня не отнимет никто.
Он есть, мой сонный мир, его не может не быть, ибо должен же существовать образец, если существует корявая копия.