За беды все лишь на себя пеняю, И не кляну в сердцах судьбу такую: Пока одну ошибку устраняю, Непроизвольно делаю другую.
В пути от колыбели до погоста, В сумятице событий и времён Живётся исключительно непросто Тому, кто совестью обременён.
Я куплю себе туфли к фраку, Буду петь по ночам псалом. Заведу большую собаку. Ничего, как-нибудь проживем.
Ты об утратах не жалей И миг утраты не кляни: Как тёмный дух грядущих дней, Проходит он сквозь наши дни, Чтоб мы учились у него Мириться с тем, что суждено, И обходиться без того, Что смерть отнимет всё равно.
Что ж, подождем и будем верить в чудо, Покуда все не стало слишком худо.
Дождаться надо остановки, Послать вагон ко всем чертям И дунуть пулей из винтовки Назад к любимой по путям.
Пусть династию Сунь Сменяет династия Вынь – Лишь бы счастлив был Ян, Лишь бы кончила Инь...
В одно окно смотрели двое. Один увидел дождь и грязь, Другой – листвы зеленой вязь, Весну и небо голубое.
Хочу любовь провозгласить страною, Чтоб все там жили в мире и тепле, И чтобы начинался гимн её строкою: «Любовь всего превыше на земле».
Нам дается счастье и несчастье. Каждому неравно, но всегда Только радость делится на части. Неделимы горе и беда.
А что такое вдохновенье? — Так... Неожиданно, слегка Сияющее дуновенье Божественного ветерка.
Пришел я к горестному мнению, От наблюдений долгих лет: Вся сволочь склонна к единению, А все порядочные — нет.
Жаждущих уверовать так много, Что во храмах тесно стало вновь: Там через обряды ищут Бога, Как через соитие — любовь.
Назад оглянешься — досада Берет за прошлые года, Что не со всех деревьев сада Поел запретного плода.
Один дышу, одно пою, Один горит мне свет в окне — Что проживаю жизнь свою, А не навязанную мне.
Судьба не зря за годом год меня толчёт в житейской ступке: у человека от невзгод и мысли выше, и поступки.
Где скрыта душа, постигаешь невольно, а с возрастом только ясней, поскольку душа — это место, где больно от жизни и мыслей о ней.
Ища путей из круга бедствий, Не забывай, что никому Не обходилось без последствий Прикосновение к дерьму.
Увы, но истина — блудница, Ни с кем ей долго не лежится.
Если крепнет в нашей стае климат страха и агрессии, сразу глупость возрастает в гомерической прогрессии.
И должен ни единой долькой Не отступаться от лица, Но быть живым, живым и только, Живым и только до конца.
Знакома всем глухая робость, когда у края вдруг шатает: нас чувство тихо тянет в пропасть, но разум за руку хватает.
Да будь я и негром преклонных годов И то, без унынья и лени, Я русский бы выучил только за то, Что им разговаривал Ленин.
Кто любил, уж тот любить не может, Кто сгорел, того не подожжёшь.
Сотри случайные черты — И ты увидишь: мир прекрасен. Познай, где свет, — поймешь, где тьма.
Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи ещё хоть четверть века — Всё будет так. Исхода нет.
И вечный бой! Покой нам только снится.
Могу о многом рассказать, Но слушающих узок круг. И ныне, больно признавать, В любовь не верит даже друг.
Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю эту полегли когда-то, А превратились в белых журавлей.
Все нынешней весной особое, Живее воробьёв шумиха. Я даже выразить не пробую, Как на душе светло и тихо.