Гюстав Флобер (3)

Ну к чему ополчаться на страсти? Ведь это же лучшее, что есть на земле, это источник героизма, восторга, поэзии, музыки, искусства, решительно всего.

Любовь, казалось ей, приходит внезапно, с молнийным блеском и ударами грома; это вихрь, который налетает откуда-то с неба на жизнь, переворачивает ее вверх дном, обрывает желания, точно листья, и ввергает сердце в пучину.

А ведь она открывала душу и своей собаке! Она рада была бы излить ее маятнику, дровам в камине.

Меня можно погубить, но меня нельзя купить.

Весь прогресс, на который можно надеяться, — это сделать людей несколько менее злыми.

Всё, что прекрасно, — нравственно.

Когда план слишком долго и тщательно выстраивают, он в результате исчезает.

Кто хочет греть свои ноги у солнца, упадёт на землю.

Люди со вкусом — престранная каста: у них есть свои собственные маленькие святые, которых никто не знает.

Публика бюсты чтит, но не очень-то им поклоняется. Ими восхищаются для приличия.

Смеяться над жизнью полезно, а порой и прекрасно — только бы жить.

Чтобы сохранить совесть чистой, надо поднять её выше совести всех прочих людей.

Раскаиваться хорошо, но не делать зла ещё лучше.

Понятие бессмертия души придумали, скорбя об умерших.

Слово – это не что иное, как отдалённое и ослабленное эхо мысли.

Чтобы поднять дух больного, надо смеяться над его недугом и отрицать его страдания.

Во мне умерли все чувства...

Весь мир замыкался для него в пределы шелковистого обхвата её платьев.

Почести обесчещивают, высокое звание унижает, должность оглупляет.

Путешествие должно быть серьёзным трудом, иначе оно, если только не пьянствовать целыми днями, становится одним из самых горьких и в то же время самых глупых занятий.

Человек — ничто, произведение — всё.

Это не малодушие, хотя так обычно считают, а прекрасное дерзновение — насмеяться, даже в ущерб себе, над тем, что люди ценят превыше всего.