Забавно: мужчины всегда винят в том, как они поступают с женщинами, самих женщин.
Люди всегда жестоки к тем, кого боятся полюбить.
Если хочешь, чтобы у тебя были друзья, следует помнить, что никто не совершенен.
Невозможно ожидать искренней любви, не отплатив тем же. Просто быть хорошим недостаточно.
Не говорите мне о ненависти, если вы не состояли в браке.
Животные не способны поблагодарить нас за то, что мы позволили им жить, и, разумеется, не поступили бы так по отношению к нам, поменяйся они с нами местами. Но не они, а мы нуждаемся в том, чтобы жизнь имела смысл.
Старость – безысходный кошмар.
Участь разумного человека - страдать от глупцов.
Мать, так отчаянно нуждающаяся в детях, превращающая их в орудие своего счастья, - тяжкая обуза.
Решения, принятые после соития, обычно разумнее принятых перед ним.
Она подходила ему, он подходил ей, но они не могли придумать способа быть вместе.
Рано или поздно вашему внутреннему миру нужно, чтобы кто-то в него заглянул.
Воспитывая детей, порой узнаешь о себе довольно неприятные вещи.
Глупость принимает себя за ум, а ум сознает собственную глупость.
Слишком глубокое знакомство с любой изнанкой вредоносно. От него не отделаешься.
Держат зло слабые люди. Сильные - прощают.
Он не создан для свободы и романтического героизма; ему нужна скучная обстановка постоянного недовольства, с которой он мог бы бороться и чувствовать себя живым.
Странно, что жалость к себе не считается смертным грехом: нет ничего страшнее.
Имеет смысл обращаться с каждым, кого встречаешь, так, словно он может стать твоим лучшим другом.
Мания секретности вышла из берегов.
Главное, чем манит система, — чувство безопасности, рождаемое принадлежностью. Снаружи воняет серой, еда дрянная, экономика в удручающем состоянии, цинизм не знает границ, но внутри — КЛАССОВЫЙ ВРАГ РАЗГРОМЛЕН.
Вечно носить повсюду то, что совершил однажды импульсивно, – мучительная судьба.
Когда я работаю, я не хочу, чтобы в комнате был еще кто-нибудь, даже я сам.
Болезнь оскорбляла в нем чувство собственности. Трясущиеся руки принадлежали ему и тем не менее отказывались повиноваться.
Болели мышцы эмоций, перенапряженные накануне излишней откровенностью.
Страх унижения и жажда унижения неразрывно связаны.
Приватность состоит для меня не в том, чтобы прятать от других свою частную жизнь, а в том, чтобы беречься от вторжения чужих частных жизней.
Ты можешь быть беден, но никто не может лишить тебя главного права — права разрушать свою жизнь любым доступным способом.
Эволюция наделила родителей всепоглощающим и неистребимым стремлением заботиться о благополучии детей.
Чтобы быть личностью, нужна вера в то, что существуют и другие личности.