Стоит коммунисту нахмуриться – он становится фашистом, стоит фашисту улыбнуться – и готов коммунист.
Совесть для него – нечто вроде аппендикса. Отрежьте его и будете чувствовать себя как нельзя лучше.
Никому не нравится, когда его жалеют. Большинству нравится жалеть себя, но это совсем другое дело.
Когда становишься старше, начинаешь ценить условности.
На свете существует множество людей, всегда готовых рассказать больше, чем они видели.
Правда в рекламе – все равно что обрезки, которые хозяйка прячет подальше от приготовленного блюда.
Иные люди живут до того безупречно, что лучше б их было за что упрекнуть.
Самое весёлое в жизни – это ничего не делать и смотреть, как кто-то другой занят чем-нибудь полезным.
Две тысячи лет цивилизации и подавления инстинктов не прошли даром – теперь человек по рукам и ногам связан боязнью насмешек.
Можно всю жизнь проспать – и думать, что живёшь себе нормально и живёшь.
Ненавижу любовь сильнее, чем люблю ненависть.
Я человек, окруженный проблемами, и полагаю, что большинство из них создал я сам.
В наши дни никто не опасается смерти из страха попасть в рай или ад, но со смертью прекращается жизнь, а жизнь интересна.
Он встретил ее однажды на дороге и пошел рядом, и у них получилось идти в ногу.
Ида любила темноту, ибо в темноте можно зажечь свет.
Хозяйка ни в коем случае не должна извиняться за непорядок в доме, раз в доме есть хозяйка, значит, непорядка в доме быть не может.
Статистики могут печатать свои отчеты, исчисляя население сотнями тысяч, но для каждого человека город состоит всего из нескольких улиц, нескольких домов, нескольких людей. Уберите этих людей – и города как не бывало, останется только память.
Прошлое и будущее так теснят нас с обеих сторон, что для настоящего совершенно не остается места.
Молодые люди снаружи все такие образованные, такие знающие, и только когда эта тонкая корка знания прорывается, видишь под нею такие глубокие провалы...
В конце концов, что значит любить человека, если не веришь в него?
Надменность — решимость разговаривать с миром на своём собственном языке.
«Реалии жизни» нельзя усвоить с чужих слов.
Только утратив всякий интерес к будущему, человек созревает для написания мемуаров.
Я — тупиковая ветвь магистрали, имя которой — размножение.
Спасение души не идёт впрок, когда даётся бесплатно.
Сторонники расовой дискриминации — это те, чью работу многие негры могут сделать лучше.
Человеческий ум не нуждается в подхлёстывании, когда дело идёт об изобретении ужасов; он обнаруживает неповоротливость лишь тогда, когда тужится изобрести небо.
По всей вероятности, сердце её было разбито, но это был лишь незначительный и недорогой продукт местного производства.
Я думала, что он нечто вроде первобытного дикаря, но он не первобытный, а, наоборот, очень современный, самое последнее измышление нашего ужасного века. Небольшая часть человека, прикидывающаяся цельным человеческим существом.
Может быть, всякая наша любовь – это лишь знак, лишь символ, лишь случайные слова, начертанные мимоходом на заборах и тротуарах вдоль длинного, утомительного пути, уже пройденного до нас многими; может быть, ты и я – лишь некие образы, и грусть, посещающая нас порою, рождается разочарованием, которое мы испытываем в своих поисках, тщась уловить в другом то, что мелькает тенью впереди и скрывается за поворотом, так и не подпустив к себе.