В конце концов, что значит любить человека, если не веришь в него?
Влюбленность оказалась скверной штукой, потому что она научила меня жить во лжи: улыбаться, когда улыбаться не хотелось, трудиться, когда я не верил в труд, жить, когда у меня не было для этого никаких оснований.
Для нас, людей, всё постоянно — до тех пор, пока не изменится, и все мы бессмертны — пока не умрём.
Кутила и озлобленный аскет — Бог видит — разницы меж ними нет.
Всякий закон, замешанный на невежестве и злобе и потворствующий низменным страстям, мы называем мудростью наших предков.
Надежда доставляет нам большое удовольствие, но это удовольствие столь интенсивно потому, что будущее, которым мы распоряжаемся по своей воле, предстает одновременно во множестве форм, одинаково заманчивых и одинаково возможных.