Артур Шопенгауэр (4)

Если подозреваешь кого-либо во лжи – притворись, что веришь ему, тогда он лжет грубее и попадается. Если же в его словах проскользнула истина, которую он хотел бы скрыть, – притворись не верящим; он выскажет и остальную часть истины.

Время — это всецело последовательность и больше ничего, пространство — всецело положение и больше ничего, материя — всецело причинность и больше ничего.

Для того, чтобы добровольно и свободно признавать и ценить чужие достоинства, надо иметь собственное.

Конечно же человек всегда делает то, что он хочет, но вот только то, что он хочет, всегда находится вне его власти.

Через то, что мы делаем, узнаем мы, что мы такое.

Талант похож на стрелка, попадающего в цель, недостижимую для других, а гений — на стрелка, попадающего в цель, попросту невидимую для других.

Нет истины более достоверной нежели та, что всё, что совершается, как великое, так и малое, совершается с полной необходимостью.

Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.

Жизнь есть ночь, проводимая в глубоком сне, часто переходящем в кошмар.

Истинный характер человека сказывается в мелочах, когда он перестает следить за собою.

Как нужда — постоянный бич народа, так и скука — бич высшего общества.

Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо — мысль природы.

Моя философия не дала мне совершенно никаких доходов, но она избавила меня от очень многих трат.

Науку может всякий изучить — один с большим, другой с меньшим трудом. Но от искусства получает каждый столько, сколько он сам в состоянии дать.

На честь может притязать каждый, на славу — лишь люди исключительные.

Плохие книги не только бесполезны, но положительно вредны. Ведь девять десятых текущей литературы только затем и публикуются, чтобы выманить из кармана доверчивой публики пару лишних талеров.

Постоянный умственный труд делает нас более или менее непригодными к заботам и треволнениям действительной жизни.

Средний человек озабочен тем, как бы ему убить время, человек же талантливый стремится его использовать.

Те, которые надеются стать философами путем изучения истории философии, скорее должны вынести из нее то убеждение, что философами родятся, так же как и поэтами, и притом гораздо реже.

То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.

Тот человек, один избранник из сотни, снискивает себе мое уважение, который, когда ему приходится чего-нибудь ждать, то есть сидеть без дела, не примется барабанить и постукивать всем, что только попадется ему в руки — палкой, ножиком, вилкой, еще чем-нибудь. Он, вероятно, о чем-нибудь думает.

Человек, одаренный духовными силами высшего порядка, преследует задачи, которые не вяжутся с заработком.

Спокойный, весёлый темперамент, являющийся следствием хорошего здоровья и сильного организма, ясный, живой, проницательный и правильно мыслящий ум, сдержанная воля и с тем вместе чистая совесть — вот блага, которых заменить не смогут никакие чины и сокровища.

Можно сказать, что человек общителен в той мере, в какой он духовно несостоятелен и вообще пошл, ведь в мире только и можно выбирать между одиночеством и пошлостью.

Крупные достоинства пробуждают обычно глухую злобу в ничтожных людях.

Нужда и лишения порождают горе, а изобилие и обеспеченность — скуку.

Меланхолик примет за трагедию то, в чем сангвиник увидит лишь интересный инцидент, а флегматик — нечто, не заслуживающее внимания.

Находясь в одинаковых обстоятельствах, люди все же живут в разных мирах.

Гораздо меньше ошибается тот, кто с преувеличенной мрачностью считает этот мир своего рода адом и заботится поэтому лишь о том, как бы найти в нем недоступное для огня помещение.

Разумно было бы почаще говорить себе: «изменить я этого не могу, остаётся извлекать из этого пользу».