Александр Куприн (2)

Каким образом может существовать сословие, которое в мирное время, не принося ни одной крошечки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное время идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?

Не лезь на смерть, пока тебя не позовут.

Я её люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, на человека прекраснее.

Подумайте, что мне нужно было делать? Убежать в другой город? Все равно сердце было всегда около Вас, у Ваших ног, каждое мгновение дня заполнено Вами, мыслью о Вас, мечтами о Вас...

Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей — для меня вся жизнь заключается только в Вас.

Я чувствую, что присутствую при какой-то громадной трагедии души.

Ценность человеческой души можно познавать по глубине её падения и по высоте взлётов.

Бог или природа, — я уж не знаю, кто, — дав человеку почти божеский ум, выдумали в то же время для него две мучительные ловушки: неизвестность будущего и незабвенность, невозвратность прошедшего.

Разве каждая женщина в глубине своего сердца не мечтает о такой любви - единой, всепрощающей, на все готовой, скромной и самоотверженной?

Лучше уж маленькая дружба, чем большая, но лопнувшая любовь.

Тысячи раз может любить человек, но только один раз он любит.

Слово — искра в движении сердца.

Как бездонно глубока область интимных любовных восторгов. Ни для кого не проницаемая, альковная жизнь связывает двоих людей — мужчину и женщину — ночной эгоистической тайной; делает их как бы соучастниками сладостного греха, в котором никому нельзя признаться, о котором, даже между собою, стыдно говорить днём и громко.

Сначала всё было некогда: молодость, кутежи, карты, война... Казалось, конца не будет жизни, юности и здоровью. А потом оглянулся — и вижу, что я уже развалина.

В эту секунду она поняла, что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо неё.

Почем знать, может быть, твой жизненный путь пересекла настоящая, самоотверженная, истинная любовь.

Обмен ясными, чистыми взорами есть первое истинное блаженство для скромных влюбленных.

Пьют от скуки паршивые неудачники, а перед тобою целый мир впереди. Будь весел и пьян без вина.

Вот сейчас я вам покажу в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения, страдания и смерть. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою — одна молитва: «Да святится имя твое».

Не знаю более жуткого, чем это соединение вполне искренней набожности с природным тяготением к преступлению.

Нет в печальной русской жизни более печального явления, чем расхлябанность и растленность мысли.

Каждая женщина, которая любит — царица.

Красивый мужчина уже по тому одному неприятен, что вечно собой любуется.

Судьба бежит, бежит, и горе тому, кто по лени или по глупости отстал от её волшебного бега. Догнать её нельзя.

Понимаете ли вы, сколько разнообразного счастия и очаровательных мучений заключается в нераздельной, безнадежной любви?

Я в вас влюблена сегодня.

Пока будет собственность, будет и нищета. Пока существует брак, не умрет и проституция.

Мы — падшие, но мы не лжём, не притворяемся, а вы всё падаете и при этом лжёте. Подумайте теперь сами — в чью пользу эта разница?

В любви только надежда и желания составляют настоящее счастье.

В нём была та непоколебимая душевная смелость, та небоязнь боязни, которая охраняет даже слабого человека лучше всяких браунингов.