Александр Куприн (3)

Жизнь безмерно богата. Будет другое, может быть, очень похожее, может, почти такое же, но эта секунда уплыла навсегда.

Для чего сочинять слова любви? Когда будет нужно, они придут сами и будут еще красивее, еще теплее.

Возлюбленная моя принадлежит мне, а я ей.

Ах, это русское ковыряние в своей и чужой душе! Да будет оно проклято!

Сны. Ведь они иногда долго не покидают нас; их вкус, их тон иногда слышится нам целый день.

Я помню каждое слово, каждую улыбку; теперь — это моя тайная шкатулочка с сокровищами.

Она разлюбила меня за то, что я пью... Впрочем, я не знаю, может быть, я пью оттого, что она меня разлюбила.

Любовь имеет свои вершины, доступные лишь единицам из миллионов.

И вот среди разговора взгляды наши встретились, между нами пробежала искра, подобная электрической, и я почувствовал, что влюбился сразу — пламенно и бесповоротно.

Зачем же утомляю я себя мечтами о каком-то неведомом, возвышенном счастье, когда здесь, около меня — простое, но глубокое счастье?

А вы мне скажите, почему вы так боитесь молчания? Чуть разговор немножко иссяк, вам уже и не по себе... А разве дурно разговаривать молча?

Ах, у каждого человека в душе, где-то, в её плохо освещённых закоулочках, бродят такие полумысли, получувства, полуобразы, о которых стыдно говорить вслух даже другу, такие они косолапые.