- Ноги, зачем вы мне, если у меня есть крылья?
Двадцать проступков можно простить скорее, чем одно нарушение правды.
Мне советская власть вбила в голову, что моя работа, если я занимаюсь творчеством, должна быть общественно значима. И когда началась девальвация слова, вакханалия хамства и безграничного дурновкусия, я понял, что конкуренцию с мастерами этого "жанра" просто не выдержу.
Когда мне становится плохо на душе, я начинаю бояться смерти. Но когда приходит вдохновение, становится все равно.
Вот так номер, чтоб я помер!
В злословии, как и в краже, виноватым считается потерпевший.