Встречаешь человека и вдруг чувствуешь, что с ним все возможно. Долгая жизнь. И чтение, и прогулки, и быт, и мелкие ссоры, и горячие примирения, и разлуки, и скучания. И сразу исчезает стыд — с ним можно все, при нем можно все, какая-то заведомая распахнутость и нестесненность.

Идеи смеются над пространством, переходят моря, всюду постигаются и принимаются.

Никто, даже в камере смертников, даже слыша, как расстреливают его друзей и товарищей, не способен по-настоящему поверить в собственную смерть.

Я переживаю самим собой великие идеи о том, что пространство и время — суть фикции.

О власти или хорошо, или правду.