— Интересно, будут ли нас помнить?
— Что, после смерти?
— Да.
— Пожалуй о тебе скажут, что ты изменил мир.
— А что напишут в твоем некрологе? хм... чудное слово.
— Думаю, ничего хорошего.
— Да ну брось! Наверное, Эддит Минтерн Седжвик — прекрасная актриса, художница...
— ...и сумасшедшая!
— Запомнилась миру тем, что подожгла его...
— ...сбросив тяжкие семейные оковы.
— Она водила дружбу с кем попало.
— За ней тянулся длинный шлейф хаоса, она разводилась столько же раз сколько и выходила замуж, и оставила после себя лишь надежду на лучшее.

Всякая государственность — застывшая революция; всякая революция — расплавленная государственность.

Молчание рождает молчание, и чем дольше пауза в разговоре, тем труднее найти что сказать.

Целомудренная жизнь начинается с раскаяния. Уродливая жизнь завершается угрызениями совести.

Обжорство, слава богу, не тайный порок.