Пока один из нас несвободен, мы все несвободны.

Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.

Я могла изображать на сцене любовь, которой не знала, но не могу делать это теперь, когда любовь сжигает меня, как огонь.

Правоверность ученого — всё равно, что девичья честь: сначала вызывает гордость, потом сожаление и, наконец, смех.

Уйти и не обернуться — это красиво.