К несчастью, подавленные эмоции не умирают. Их заставили замолчать. И они изнутри продолжают влиять на человека.

Когда все остальные права попраны, право на восстание становится бесспорным.

— Вы бы лучше поучились у своей бабушки плетению интриг. Ах, как она вязала! До сих пор никто развязать не может.

В лучшем случае, историю трудно осознать; в худшем — невозможно, поскольку она представляет собой безжизненное нагромождение сомнительных сведений.

В первой молодости я был мечтателем; я любил ласкать попеременно то мрачные, то радостные образы, которые рисовало мне мое беспокойное и жадное воображение.