Довольно странная разновидность отваги — признаваться в своей трусости.

Если бы человек помнил о всех пережитых им горестях, в душе его не осталось бы места для радости.

Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть?

Самые счастливые игры — недоигранные, самая чистая любовь — недолюбленная, самые лучшие песни — недопетые.

Нет такой низкой души и такого варварского сердца, которые были бы совершенно не способны к какой-либо привязанности.