Сам я, когда пишу, не понимаю, какой смысл заключен в моей картине. Не подумайте, однако, что она лишена смысла! Просто он так глубок, так сложен, ненарочит и прихотлив, что ускользает от обычного логического восприятия.

На дипломатическом языке присоединиться в принципе — просто вежливый способ отказа.

У пустых голов длинные языки.

История — как мясной паштет: лучше не вглядываться, как его приготовляют.

Нет более грустного зрелища, чем выражение преждевременной, недетской заботы на детском лице.