Если бы я мог провести всю жизнь за чтением, мне ничего другого и не хотелось бы; я знал это уже в семь лет. Ткань окружающего мира ранит и отталкивает; и непохоже, чтобы ее можно было смягчить. Право же, я думаю, что мне больше подошла бы жизнь, проводимая за чтением. Но такая жизнь мне не досталась.

История — это описание драки человеческих геномов за доминантность.

Я и подобные мне убеждаем не метафорами, не стихами, не доводами, мы убеждаем тем, что существуем.

Он вообще любил гордых, — с ними легче переносятся несчастья, а счастье можно разделить и с собакой.

В нашем обществе смех наносит страшные, неизлечимые раны.