Герман Мелвилл

Чтобы воспламенить других, спичка и сама сгорает.

Чем больше усилий будете вы прилагать к тому, чтобы угодить миру, тем меньше благодарности вы дождётесь.

Море не знает милосердия. Не знает иной власти, кроме своей собственной.

Как объяснить, что мы столь безутешно оплакиваем тех, кому, согласно нашим же утверждениям, уготовано вечное несказанное блаженство?

Как бы неразумно ни вели себя животные, человек всех неизмеримо превосходит своим безумием.

Оставайся верным мечтам своей юности.

Твой ход — так ходи, а смерть придет — так помирай, но не бросай карты.

Лучше спать с трезвым каннибалом, чем с пьяным христианином.

Взгляд тупицы ещё непереносимее, чем взгляд дьявола.

Размышление и вода навечно неотделимы друг от друга.

Тот, в ком заложена щедрая доля смешного, гораздо значительнее, чем вы, вероятно, полагаете.

Истинное геройство заключено не в руках, а в сердце и в голове.

Только тогда можно до конца насладиться теплом, когда какой-нибудь небольшой участок вашего тела остается в холоде, ибо нет такого качества в нашем мире, которое продолжало бы существовать вне контраста, ничего не существует само по себе.

Какою пыткою оказывается сон для человека, снедаемого единым неосуществленным желанием мести. Он спит, сжав кулаки, а когда просыпается, его вонзенные в ладони ногти красны от его собственной крови.

Старость не любит спать; кажется, что чем длительнее связь человека с жизнью, тем менее привлекательно для него все то, что напоминает смерть.

Не знаю, в чем тут дело, но только нет другого такого места для дружеских откровений, как общая кровать. Говорят, муж с женой открывают здесь друг другу самые глубины своей души, а пожилые супруги нередко до утра лежат и беседуют о былых временах.

Мир, в котором мы живём, только и может держаться на взаимной выручке.

До чего наглы и бесцеремонны дураки!

Не оставаясь глухим к добру, я тонко чувствую зло и могу в то же время вполне ужиться с ним — если только мне дозволено будет, - поскольку ведь надо жить в дружбе со всеми теми, с кем приходиться делить кров.

На карте этот остров не обозначен — настоящие места никогда не отмечаются на картах.

Дружище, я предпочитаю быть убитым тобою, чем спасённым кем-нибудь другим.

Тщетны попытки сделать глубины доступными всякому, а истина всегда скрыта в глубине.

Мы не можем жить только для себя. Тысячи нитей соединяют нас с другими людьми; и через эти нити, эту симпатическую связь, наши действия становятся причинами и возвращаются к нам как следствия.

Всё умирает... Ждёт забвенье
Не только сад, людей, мечты,
Но и прекрасного черты,
Душ благороднейших свершенья.

Я знаю многих, у кого нет души, — им просто повезло. Душа — это вроде пятого колеса у телеги.

В этом странном и запутанном деле, которое зовётся жизнью, бывают такие непонятные моменты и обстоятельства, когда вся вселенная представляется человеку одной большой злой шуткой.

Есть такие предметы, разобраться в которых можно только принявшись за дело с методической беспорядочностью.

Разве можем мы по приглушенному, то тут, то там раздающемуся стуку лопаты угадать, куда ведёт свою штольню тот подземный труженик, что копается внутри каждого из нас?

Ведь среди смертных нет больших тиранов, чем умирающие.

Когда подозреваешь что-нибудь неладное, иной раз случается, если ты уже вовлечен в это дело, что ты бессознательно стараешься скрыть все подозрения даже от самого себя.