Животные (7)

Мы живём в мире, устроенном людьми и для людей, люди в нем выживут, а животные не смогут.

Не знаю, может ли воспитание сделать из животного человека, но что из человека может сделать животное – верю.

Мужчины относятся к разряду животных, которые постоянны разве только тогда, когда с ними обращаются плохо.

Бык, сильнейший из зверей, – вегетарианец.

За моим гробом пойдут все не съеденные мною животные. Если не считать процессии, направлявшейся в Ноев ковчег, это будет самая замечательная процессия, какую доводилось видеть людям.

Между одними людьми и другими дистанция гораздо большая, чем между некоторыми людьми и животными.

В доброе отношение людей к некоторым домашним животным закрадывается порою оттенок лести самим себе.

Человек – это уже не животное. Природа дала ему разум. Разум этот неизбежно должен развиваться.

Внушения совести в связи с раскаянием и чувством долга являются важнейшими различиями между человеком и животным.

Животные никогда не лицемерят... Наверное, поэтому я мечтаю сыграть Шарикова.

Человек — единственное животное на свете, способное смеяться и рыдать, ибо из всех живых существ только человеку дано видеть разницу между тем, что есть, и тем, что могло бы быть.

Человек есть животное, производящее орудия.

Книжки о мужской психологии женщины покупают и читают. Хотя там про мужчин написано как про каких-то диковинных животных или про инопланетян с очень странным поведением.

В человеке, к счастью, есть животное: оно возвращает его к действительности.

Наших монстров нельзя продемонстрировать. Вы не можете сказать - вот монстры моего сознания, потому что тогда они сразу превращаются в домашних животных.

Человек один убивает, уничтожает живых существ больше, нежели пожирают их все плотоядные животные, вместе взятые.

Я мало что знаю о жизни. Мне больше всего нравится, что в ней есть звери, большие и маленькие, что в ней есть звёзды, выпукло и сверкающе смотрящие на меня с ясного неба, что в ней есть деревья, прекрасные, как картины, и ещё многое и многое.

Человек — самое эгоистичное из всех животных, самое себялюбивое из всех живых созданий!

Дело жизни, назначение ее — радость. Радуйся на небо, на солнце, на звезды, на траву, на деревья, на животных, на людей. И блюди за тем, чтобы радость эта ничем не нарушалась. Нарушается эта радость, значит, ты ошибся где-нибудь — ищи эту ошибку и исправляй.

Если сказать, что птицы, лошади, собаки, обезьяны совсем чужие нам, то почему же не сказать, что и дикие, чёрные и жёлтые люди чужие нам? А если признать таких людей чужими, то с таким же правом могут чёрные и жёлтые люди признать чужими белых. Кто же ближний? На это есть только один ответ: не спрашивай, кто ближний, а делай всему живому то, что хочешь, чтобы тебе делали.

Человек не может быть хозяином живого существа. Животное имеет право на полноценное существование в силу самого факта рождения.

Человек по природе — социальное животное.

Быть может, и животные по-своему молятся богу. Эта война, по крайней мере, научила нас жалости к тем лишенным разума существам, которые находятся в нашей власти.

Человек есть доказательство божественности животных.

Вот жизнь человека: в двадцать лет — павлин, в тридцать — лев, в сорок — верблюд, в пятьдесят — змея, в шестьдесят — собака, в семьдесят — обезьяна, в восемьдесят — ничто.

Если мы не хотим над собой насильственной власти — каждый должен обуздывать и сам себя. Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно настойчиво преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать — то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы истории.) Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений — но на сознательном самоограничении: на том, что мы всегда обязаны уступать нравственной справедливости. Только при самоограничении сможет дальше существовать все умножающееся и уплотняющееся человечество. И ни к чему было все долгое развитие его, если не проникнуться духом самоограничения: свобода хватать и насыщаться есть и у животных. Человеческая же свобода включает добровольное самоограничение в пользу других. Наши обязательства всегда должны превышать предоставленную нам свободу.

Многим кажется, что наше потомство — это вьючное животное, которое готово взвалить на себя любой груз.

Человек — аристократ среди животных.

Человек — животное, замечающее, что убивает.

Любить один час — свойство животного, любить один день — свойство каждого из людей; любить всю жизнь одного человека — свойство богов.