“Жалобная книга” (Макс Фрай)

- Обними меня, пожалуйста. А то я начинаю думать...
- Думать - о чем?
- Просто думать. А мне этого сейчас никак нельзя.

Ночь – это ночь, ночью в любую ерунду можно уверовать, был бы проповедник хороший. А утром все не так.

Ты их вообще видела, москвичей-то? Нет их в природе. Москва есть, а москвичей нет. Каждый откуда-нибудь, да приехал.

«Позориться» — слово из лексикона обычного человека, озабоченного чужим мнением и прочими социальными грузилами.

Нет чувства более дурацкого, чем надежда: оно лишает нас не только воли, но и способности соображать.

А завтра начнётся новая жизнь. Не обязательно прекрасная и удивительная. Вовсе не обязательно. Но всё же новая. Всё же жизнь.

Свой небесный свод каждый чинит в одиночку.

Всякий человек — кладезь несбывшихся судеб.

Такое уж дело печаль: удовольствия от неё никакого, а времени и сил отнимает так много, что на другие дела почти ничего не остаётся.

Счастливых идиотов должно быть больше, чем нас, несчастных придурков.

По крайней мере, я больше не чувствую себя несчастной дурой. Впрочем, счастливой дурой я себя тоже не чувствую. Так, серединка на половинку.

В монологе я страшен, кого угодно усыплю.

Всё хорошо, что кончается хоть как-то.

Мой рай должен быть переменчив. В условиях вечности однообразное блаженство — бессмысленная пытка.

По-хорошему, желания наши должны бы сбываться сразу же, незамедлительно или вовсе никогда.