Стендаль (3)

Я вся — одна сплошная любовь к тебе. Даже, пожалуй, слово «любовь» — это ещё слишком слабо. У меня к тебе такое чувство, какое только разве к богу можно питать: тут все — и благоговение, и любовь, и послушание.

Есть ли на свете хоть одно сердце, которое бьётся для меня?

Вот уж поистине несчастье нашего века: даже самые отчаянные сумасбродства не излечивают от скуки.

Большая часть нашей жизни уходит на ошибки и дурные поступки; значительная часть протекает в бездействии, и почти всегда вся жизнь в том, что мы делаем не то, что надо.

Стоит лишь появиться надежде на месть, как снова вспыхивает ненависть.

Если существует загробная жизнь? Сказать по правде, если я там встречусь с христианским богом, я пропал, — это деспот, и, как всякий деспот, он весь поглощен мыслями о мщении. Библия только и повествует, что о всяких чудовищных карах. Я никогда не любил его и даже никогда не допускал мысли, что его можно искренне любить. Он безжалостен... Он расправится со мной самым ужасным образом

Какую жалость внушил бы наш провинциал юным парижским лицеистам, которые в 15 лет уже умеют входить в кафе с развязным видом?

Мужчину унижает долгая осада; женщину, наоборот, она покрывает славой.

На свете есть два несчастья: несчастье неудовлетворенной страсти и несчастье смертельной тоски.

Человек с возвышенной душой как раз и отличается тем, что его мысль не следует по избитой тропе, проложенной посредственностью.

Умение вести диалог — это талант.

Участь глубокой старости зависит от того, на что потрачена молодость.

Человек живет на земле не для того, чтобы стать богатым, но для того, чтобы стать счастливым.

Воспоминание об утраченном всегда кажется выше того, чего мы можем ждать от будущего.

Любовь подобна температуре, она поднимается и спадает независимо от нашего желания.

— Но скажите, бога ради, кто мог бы понравиться вам?
— Молодой карбонарий, бежавший сегодня из крепости. По крайней мере он что-то совершил, а не только дал себе труд родиться.

На вершине цивилизации, я не сомневаюсь, женщины с нежной душой доходят до того, что испытывают физическое удовольствие только с мужчинами, которых они любят. Если эта особенность не наблюдается у мужчин, то это происходит оттого, что им не приходится жертвовать стыдливостью ради одного мгновения.

Его лицо отражает высокую душу, этим-то оно и пленило меня.

Благородная душа действует во имя счастья, но её наибольшее счастье состоит в том, чтобы доставить счастье другим... Это гражданская добродетель.

Самолюбие проскальзывает даже в сердца, служащие хранилищем самой высокой добродетели.

Всякая война против чужеземных захватчиков — дело законное и есть первый долг каждого народа.

Гибкость ума может заменить красоту.

Мы не находим утешения от горя, мы лишь отвлекаемся от него.

Когда подумаешь, что есть настолько смелые мужчины, что смотрят в лицо женщине, подходят к ней, жмут ей руку и без ужаса говорят: "Хотите выйти за меня, быть моей женой?" — то нельзя не удивляться тому, до чего доходит человеческая отвага.

В уединении можно приобрести все что угодно, кроме характера.

У него было наготове сколько угодно галантных фраз, но никаких мыслей.

В мире чувства есть лишь один закон — составить счастье того, кого любишь.

Ничтожество литературы есть симптом состояния цивилизации.

Удовольствия каждого человека различны и часто противоположны; этим объясняется, почему то, что для одного индивидуума — красота, для другого — безобразие.

Стараться быть самим собой — единственное средство иметь успех.